Ландшафты памяти: визуальный язык путешествия Джозефа Йоакума
Пейзажи Йокума выходят за рамки традиционной географии, показывая, что земля — это не только то, что мы видим на карте; земля неразрывно связана с пережитым опытом, памятью и верой и, таким образом, является одновременно и глубоко человечной, и священной — [2].
Джозеф Йоакум // Гора Грациан в Приморских Альпах, недалеко от туннеля Эмонако, Франция и Италия через туннель // 1958 год
Рубрикатор
Введение 1 // География как автобиография — what I saw and what I have not 2 // Топография внутреннего опыта: волнистые горы и «органические массивы» 3 // Пути, проходы, разломы: картография движения и «сквозные» структуры 4 // Водные пространства, дыхание и интервалы между формами 5 // Отклонения от пейзажа: редкие сюжеты Заключение Библиография Источники изображений
Введение
Джозеф Йоакум (Joseph E. Yoakum) — американский художник-самоучка, начавший рисовать в возрасте около семидесяти лет. Его биография, полная перемещений, военной службы и череды неустойчивых работ, долгое время оставалась фрагментарной, однако именно эта разорванность жизненного пути стала фундаментом для создания более двух тысяч изображений — фантазийных ландшафтов, которые художник называл виденными во время путешествий. Визуальный язык Йоакума строится не на документальности, а на ощущении пространства как накопления следов, память-мест, где линия работает не как контур реальной географии, а как форма переживания. Его рисунки — это ландшафты внутреннего опыта, картография биографии, где каждая кривая горного хребта и каждый ритм холмов — это жест, стремящийся восстановить утраченную целостность жизни.
Джозеф Йоакум: «Рисунки раскрываются для меня духовно. После того, как я их рисую, у меня возникает духовное воспоминание, и я понимаю, что на них изображено» — [7].
В этом смысле Йоакум оказывается художником памяти в специфическом, глубоко личном смысле. Его воображаемые путешествия — это попытка собрать прошлое воедино и способ противостоять незавершенности собственной биографии. Как пишет А. Ассман, память работает не только через фиксацию, но и через «монтаж» — соединение фрагментов, которые не обязательно сосуществовали в реальности — [1]. Ландшафты Йоакума функционируют именно как такие монтажные конструкции. Художник соединяет элементы географии, которые никогда бы не встретились на одной плоскости: американские горы соседствуют с пустынями Азии, а африканские холмы выглядят как продолжение среднезападных равнин. В результате его рисунки становятся визуальными палимпсестами — медленными, ритмичными, почти медитативными способами удержать время, которое невозможно восстановить иначе.
Характер его графических листов во многом определяется выбранными материалами: Йоакум работал главным образом цветными карандашами, пастелью, чернилами и шариковой ручкой на недорогой бумаге — от альбомных листов до обрезков офисной и почтовой. Такая простота медиума формировала особую пластику его работ: мягкие карандашные переходы позволяли выстраивать волнистые массивы, а тонкая линейная графика чернил задавала ритм и структуру пространства.
Джозеф Йоакум // Западное побережье, Альберта, Британская Колумбия, Канада // 1960 год
Линия у Йоакума — центральный медиум. Она изгибается, повторяется, вибрирует, создавая ощущение пластичности пространства. В отличие от картографической линии, стремящейся к точности, линия Йоакума не фиксирует, а проживает. Она напоминает «линию воспоминания» — неровную, пульсирующую, повторяющую эмоциональные жесты, а не географическую логику. Здесь можно вспомнить идеи Д. Лапланша о стремлении памяти к «опредмечиванию» — превращению переживания в устойчивую внешнюю форму — [2]. Его рисунки — это не изображения мест, а процессы воссоздания, попытки приблизиться к прошлому через непрерывный тактильный жест, который он повторяет снова и снова.
При этом Йоакум работает не только с внутренним, но и с внешним опытом. В его рисунках присутствует странная комбинация реальности и фантазии: названия мест — якобы точные, документальные — неожиданно соединяются с полностью вымышленными видами. Эта двойственность создает эффект поддельной картографии: карты, которые выглядят документально, но на самом деле ничего не фиксируют. Здесь вступает в действие феномен постпамяти, о котором пишет Хирш: реальное и воображаемое сливаются, формируя субъективную, но переживаемую как подлинную историю — [3]. Йоакум не документирует прошлое, а создает его заново.
Выбор Йоакума для исследования обусловлен его уникальным положением в американском аутсайдерском искусстве: художник в позднем возрасте создал целостный, но глубоко личный визуальный язык памяти, не похожий ни на документальную картографию, ни на академический пейзаж. Методология исследования опирается на анализ работ Йоакума, структурированный по тематическим блокам: география как автобиография, топография внутреннего опыта, картография движения и водные пространства, а также отклонения от пейзажа.
Такой подход позволяет проследить, как его визуальный язык формируется из повторяющихся мотивов, способов обращения с линией, ритмических структур и изменений масштаба, а также увидеть, как художник переосмысляет жанр пейзажа, превращая его в инструмент самоописания и внутренней навигации. Изображения используются как материал для изучения того, как художник, лишенный точной биографии и строгой академической системы, формирует собственный ландшафтный код, превращая рисунок в способ памятования, реконструкции и проживания личного опыта.
География как автобиография —
what I saw and what I have not
Джозеф Йоакум // Перевал Биг-Хоул, Джексон, Монтана // Дата неизвестна
Джозеф Йоакум родился в 1890 году в Юконе, штат Миссури. Его ранняя жизнь была отмечена постоянными перемещениями: еще подростком он покинул дом и стал работать на железной дороге и в бродячих шоу. В 1910-е годы он присоединился к цирковым труппам, путешествуя по стране и выполняя вспомогательные работы. Этот период кочевой жизни завершился военной службой: во время Первой мировой войны Йоакум находился в составе экспедиционных сил США во Франции. После демобилизации он продолжил жить столь же разрозненно — переезжал, менял временные профессии, не имел стабильного занятия вплоть до 1950-х годов. Лишь в начале 1960-х, уже в возрасте семидесяти лет, он начал рисовать практически ежедневно, превратив поздние годы в период интенсивного формирования собственного визуального языка.
Джозеф Йоакум // Озеро Пончатрейн, близ Нового Орлеана, штат Луизиана // 1965 год // // Джозеф Йоакум // Империал Вэлли // 1965 год
По собственным словам Йоакума, каждый его рисунок основывался на личном опыте путешествий. Он утверждал, что объездил почти весь мир, а его страсть к перемещению была внутренней движущей силой: «куда бы ни вел меня разум, туда я отправлялся». Йоакум уверял, что посетил все континенты, кроме Антарктиды, которую, однако, все равно изобразил. При этом большинство его работ представляет собой сцены Северной Америки, иногда Европы, Азии или Африки. Вопрос о том, насколько эти поездки были реальными, остается открытым: фактических подтверждений почти нет, маршруты не поддаются реконструкции, а его биография до конца 1950-х остается фрагментарной. Как отмечает Эдуард Копп, главный куратор Центра рисования Менил в Хьюстоне, эти изображения скорее функционируют как «сновидческие ландшафты», где воспоминания и вымышленные образы соединяются, не стремясь к топографической точности и не подчиняясь законам реального света и тени.
Джозеф Йоакум // Гора Попокатепель на западном хребте Сра-Мадре недалеко от Мехико Сити // 1967 год
В рисунке выше Йоакум обращается к одному из самых известных вулканов Мексики, но его Попокатепетль не похож ни на реальную гору, ни на документальный этюд. Линии склона мягкие, текучие, словно горный массив — это не каменная структура, а огромная волна. Цвет распределен равномерными полосами, будто гора — это не топографический объект, а эмоциональная диаграмма.
Здесь особенно заметен разрыв между тем, что он мог видеть (если верить его рассказам о путешествиях с цирком), и тем, что он на самом деле не обязан был видеть, чтобы нарисовать. Пейзаж функционирует как воспоминание, даже если воспоминание основано на воображении. Попокатепетль становится личной метафорой расстояния — местом, в котором художник уже побывал, хотя физически мог там и не быть.
Джозеф Йоакум // Скала в Балтийском море недалеко от Стокгольма, Швеция, Восточная Европа // Дата неизвестна
На этом листе, выполненном шариковой ручкой и цветными карандашами, скала кажется почти декоративным объектом: формы сглажены, контуры текут, как если бы твердая порода состояла не из камня, а из пружинистых линий. Морская поверхность сведена к условной светлой плоскости. Этот «пейзаж Европы» особенно важен для темы раздела: Швеция — одно из тех мест, о которых Йоакум рассказывал так, будто действительно их посещал. Однако изображение почти не имеет признаков конкретного ландшафта. Оно не пытается убедить зрителя в достоверности. Скорее, это визуальный жест признания: художник «наносит» себя на карту мира, создавая автобиографию через воображаемую географию. Скала в Балтике — не памятник реальному путешествию, а маркер желания выйти за пределы знакомого.
Джозеф Йоакум // Андские горы, Перу // 1968 год
В этой работе Андские горы выстроены в ритмическую цепь, каждая вершина — как отдельная волна большого живого организма. Реальный суровый масштаб Анд растворен в мягкой пластике линий, которые Йоакум повторяет из работы в работу. Цветовые слои не различают дальний и ближний планы — пространство не имеет глубины, оно плоское и одновременно текучее. Если верить его словам, он видел Южную Америку во время странствий, но его образ Анд говорит об обратном: это не взгляд путешественника, а попытка представить «самую далекую гору в мире». Это ощущение дистанции, экзотичности, масштабности — то, что можно пережить воображением ничуть не менее интенсивно, чем физическим присутствием. Здесь география растворяется в автобиографии: горы становятся способом рассказать не о Перу, а о себе самом — о человеке, который жил в Америке, но лаконично вписал в свою жизнь «целый мир», реальный и выдуманный одновременно.
Джозеф Йоакум // Подножие горного хребта близ Мадрида, Испания // 1963 год // // Джозеф Йоакум // Дом Джесси Джеймса близ Боннера // 1964 год
Поэтому его изображения Антарктиды — континента, где он не был наверняка, — практически не отличаются по художественной логике от сцен, которые он утверждал, что видел. В них нет различия между пережитым и придуманным: обе категории формируют целостный «мир Йоакума» — пространство, где личная география строится не по законам карты, а по законам памяти, желания и внутреннего движения.
Джозеф Йоакум // Горы замка Йоакум, Нью-Йорк // 1960 год
Топография внутреннего опыта: волнистые горы и «органические массивы»
Джозеф Йоакум // Плодородные холмы близ Уайаноки, Оклахома // 1964 год
Пейзажи Йоакума подчинены собственной внутренней логике: в них отсутствует картографическая точность, но присутствует упорная, почти навязчивая структурность. Линия, повтор и модуляция цвета превращают его работы в единый пластический язык, в котором реальный рельеф перестает быть важным. Внешние ландшафты становятся лишь отправной точкой для развертывания его «органических массивов» — структур, больше похожих на живые тела, чем на географические объекты.
Джозеф Йоакум // Долина Гризли-Галч, Охансбург, Вермонт // Дата неизвестна
При всей разбросанности названий — от Европы до Австралии — его горы и холмы устроены одинаково: они растут из листа слоями, изгибами, ритмами. Так проявляется «внутренняя топография» художника: он не меняет технику под место, а изменяет место под свою технику. Каждый массив — вариация одного и того же движения, жеста, который словно удерживает его мир в единой форме.
Джозеф Йоакум // Юлийские Альпы близ Триеста, Югославия // 1964 год
В работе «Юлийские Альпы близ Триеста, Югославия» реальные горы с их резкими вертикалями превращаются в череду мягких складок, напоминающих завитки растения. Повторяющийся параллельный паттерн линии создает медитативную волну, в которой нет ни трещин, ни резких переходов — только непрерывное, пульсирующее движение. Цветовые блоки — голубые, бежевые, коричневые — маркируют глубину не как природную среду, а как структурное решение, собирая горный массив в спокойную, ритмичную поверхность. Перспектива уплощена, расстояние исчезает, а рельеф превращается в напластованное тело, развернутое к зрителю.
Джозеф Йоакум // Большой горный район близ Канберры, Австралия // 1964 год
В «Большом горном районе близ Канберры, Австралия» эта внутренняя логика усиливается: горы становятся более плотными, тяжелыми, почти скульптурными. Линии уплотняются, изгибы становятся круче, а весь массив выглядит как единое большое тело, скрученное в пространстве. Цветовые зоны — зеленые, коричневые, охристые — разделены жестко, не смешиваются, подчеркивая структурность, а не реализм. Пространство замкнуто: горные формы заполняют лист почти полностью, вытесняя воздух. Зритель оказывается как будто внутри органа, а не перед пейзажем. География исчезает, уступая место внутреннему опыту — ощущению силы, давления, присутствия.
Джозеф Йоакум // Долина Империал в округе Империал недалеко от Карбул-Маундс, Калифорния // 1966 год // // Джозеф Йоакум // Троица и долина Бразус близ Эльпасо, Техас // 1964 год
Общие пластические принципы Йоакума проявляются в каждой работе. Повтор превращается в формообразующий жест — линия воспроизводит саму себя снова и снова, как будто художник собирает распавшийся мир в единый пульсирующий организм. Цвет выступает структурным маркером: он организует слои, ритм, движение, а не иллюстрирует природную среду. Пространство уплощается, превращая даже протяженные горные системы в орнаментальные поверхности. А горы — главные образы его рисунков — становятся телами: складками, массами, органами большого внутреннего мира художника.
Джозеф Йоакум // Смотровая площадка Джозефа Элмера Йоакума на хребте Топпениш недалеко от Ванкувера, штат Вашингтон // 1968 год // // Джозеф Йоакум // Без названия // 1970 год
Джозеф Йоакум // Холли Хиллс оф Иерселам, Иудея, сейчас Палестина // 1965 год
Пути, проходы, разломы: картография движения и «сквозные» структуры
Пути, проходы и разломы в пейзажах Иоакума образуют особый тип пространства — не географического, а направленного. Линия здесь работает как траектория: она не столько очерчивает форму, сколько задает движение взгляда. В тех местах, где горные хребты расходятся или переламываются, появляется визуальная «щель», мягкий просвет, через который зритель будто бы проходит внутрь изображения. Это не драматичный разрыв, а скорее способ открыть глубину, показать, что за поверхностью есть еще один уровень пространства.
Джозеф Йоакум // Леверест в Гималайских горах недалеко от Гьянгтсе, Восточная Индия, Азия // 1968 год // // Джозеф Йоакум // Гора Клубель, Ямака, Западная Индия // 1969 год
Во многих работах такие структуры строятся вокруг вертикалей и диагоналей, которые становятся подобием осей или разрезов. Их сочетают плавные волнистые формы, и из-за этого движение внутри картины получается спокойным, почти равномерным. Повторяющиеся изгибы линий и параллельные ходы создают устойчивый ритм: глаз идет по ним автоматически, словно по дорожке, которая сама направляет. В результате изображение воспринимается не только как пейзаж, но и как схема движения — простой, но прочувствованной.
Джозеф Йоакум // Гора Элк в горном хребте Рейни-Маунтин недалеко от Лоутона, штат Оклахома // 1968 год
Цветовые блоки усиливают эту направленность. Хотя цвет у Иоакума распределен простыми пятнами, он помогает выделять разломы, проходы и переходы между уровнями. Цвет не глушит линию, а подчеркивает ее, задавая глубину и создавая эффект коридоров или туннелей внутри композиции. Передний план может незаметно переходить в средний, а тот — вытягиваться вверх или в сторону, формируя мягкую, но отчетливую многослойность.
Джозеф Йоакум // Гора Кортесо в провинции Урэто недалеко от Мехико, Мексика // 1960–1970 год
Такое построение превращает пространства Иоакума в своеобразные внутренние дороги. Они не описывают реальные маршруты, но отражают процесс восприятия — то, как взгляд ищет выходы, направления, разветвления. Разломы и проходы становятся не геологическими элементами, а механизмами навигации внутри изображения, с помощью которых художник передает собственное ощущение движения и внутренней ориентировки.
Джозеф Йоакум // Ранчо Арта Линклеттера недалеко от Дарвина, Австралия // 1966 год
Водные пространства, дыхание и интервалы между формами
Водные пространства у Иоакума почти никогда не существуют как самостоятельные объекты природы — они возникают как интервалы, как «дыхание» между плотными массивами земли. Вода у него не описывает глубину или вещество, она задает паузы. Эти светлые, слегка колышущиеся зоны становятся местами, где композиция расслабляется, где взгляд может выйти из ритма линий и временно замедлиться. Даже когда река, озеро или морской залив занимают заметную часть листа, они воспринимаются прежде всего как зазор между формами, а не как отдельный пейзажный мотив.
Джозеф Йоакум // Выход в Ла-Манш возле Саутгемптона (Англия) — Лехауэрв (Франция), судно компании Lusatainia Conveyince Service // 1963–1967 год
Поверхность воды художник часто строит из коротких, ровно уложенных штрихов или мягких волнистых линий. Эти повторяющиеся жесты создают ощущение подъема и опускания дыхания: рисунок будто дышит вместе с ландшафтом. В отличие от ритма гор, где движение идет горизонтальными или диагональными слоями, движение воды вертикально дрожит и слегка вибрирует. Из-за этого возникает впечатление тонкого колебания пространства — вода становится единственным участком, который не держит форму, а постоянно «перемигивается» на поверхности.
Джозеф Йоакум // Перелет американского цепполина из Нью-Йорка в Париж, Франция, 1939 год // 1969 год // // Джозеф Йоакум // Перелет американского цепполина из Нью-Йорка в Париж, Франция // 1969 год
Цвет в водных участках чаще всего светлее и прозрачнее, что позволяет им работать как визуальный воздух. Голубые, сероватые или молочные плоскости не тянут на себя внимание, а наоборот — создают фон для более насыщенных тонов земли. Именно за счет этого соседние формы начинают звучать отчетливее: горные массивы получают контраст, изгибы рельефа становятся читабельнее, а линии стягиваются и работают как цельная структура. Вода здесь — это пауза, с помощью которой выстраивается акцент.
Джозеф Йоакум // Атлантический океан в Лиссабоне, Португалия // 1960 год
Иногда водная поверхность превращается в своеобразное зеркало, но не в реалистическом смысле, а в структурном. Иоакум часто располагал водные массы внизу композиции, создавая ощущение, что верхняя часть пейзажа слегка отражается в этих интервалах. Благодаря этому изображение получает дополнительный слой: вода начинает функционировать как нижний регистр ландшафта, его мягкая тень или спокойное продолжение. Это не отражение реальности, а эхо формы, снова возвращающее зрителя к ритму листа.
Джозеф Йоакум // Ла-Манш между Саутгемптоном (Англия) и Гавром (Франция) // 1964 год
Отклонения от пейзажа: редкие сюжеты
В поздних и разрозненных сюжетах Иоакума заметно, как он выходит за пределы привычного пейзажного языка. Эти редкие мотивы — фигуры людей, промышленные объекты, сцены катастроф — появляются нечасто, но именно поэтому они особенно выразительны: здесь видно, как художник адаптирует свой «ландшафтный» способ мышления к темам, которые по сути не предназначены для такого визуального подхода.
Джозеф Йоакум // Угольная шахта братьев Салливан возле Форт-Скотта, округ Бурбон, Канзас // 1960–1970 год // // Джозеф Йоакум // Первый паровоз на линии Канзас-Сити, Форт-Скотт и Мемфис // 1960 год
Одним из таких отклонений становятся образы промышленной Америки. Работы «Угольная шахта братьев Салливан возле Форт-Скотта, округ Бурбон, Канзас» и «Первый паровоз, предназначенный для обслуживания линии Канзас-Сити, Форт-Скотт и Мемфис» показывают, что Иоакум мог перенести свою систему линий и волн даже туда, где доминируют механические структуры. Шахта у него оказывается вписана в рельеф как будто естественным образом: холмы плавно подступают к зданию, и даже индустриальные сооружения поданы в той же округлой логике, что и горные массивы. Паровоз, в свою очередь, теряет жесткость инженерного объекта: контуры смягчены, форма чуть удлинена, а колеса — почти декоративные круги внутри волн пространства. В этих сценах важно не устройство механизмов, а то, как они резонируют с окружающей землей. Иоакум будто не может поставить индустрию вне природы — он включает ее в тот же ритм, что и горы, и реки.
Джозеф Йоакум // Известняковый камень, запрос компании Ash Grove Lime & Portland Cement Company // 1963 год
Джозеф Йоакум // Нефтеперерабатывающий завод Синклер, Сантьяго, Куба // 1963 год
Особого внимания требует работа «Известняковый камень, запрос компании Ash Grove Lime & Portland Cement Company». Сюжет на первый взгляд необычен: рисунок создан по заказу промышленной фирмы, одной из крупнейших переработчиков известняка в регионе. Это показывает, что Иоакум действительно брал частные заказы — причем даже от корпоративных клиентов. Однако выполнена работа в его собственной манере, не подчиненной документальности. Даже когда заказ подразумевал конкретный объект, художник не изображал карьер или блок известняка реалистично. Он превращал каменную массу в абстрактный органический вал, будто выросший из земли как живое тело. Это интересный случай пересечения его индивидуальной географии с практическим запросом: заказчик получал изображение, но не карту местности — скорее, интерпретацию природного материала через его характерный стиль.
Джозеф Йоакум // Циклон, обрушившийся на Сьюзенвилл, Калифорния в 1903 году // 1970 год
Еще один важный пример «отклонения» — «Циклон, обрушившийся на Сьюзенвилл, Калифорния». Здесь Иоакум работает с разрушением и движением, которых почти нет в его спокойных пейзажах. После урагана плоскости у него не распадаются хаотично — они смещаются, словно сдвинутые слои рельефа. Дома наклоняются, деревья ложатся в едином направлении, и вся сцена приобретает вид тектонического разлома. Он изображает последствия стихии не как беспорядок, а как странный новый порядок: линии, обычно формирующие горные массивы, теперь передают волновое движение воздуха. Это показывает, что Иоакум не воспринимал катастрофу как разрушение мира, а скорее как изменение его структуры.
Джозеф Йоакум // Кларк Гейбл-старший, киноактёр, Голливуд, Калифорния // Год неизвестен // // Джозеф Йоакум // Вождь племени Серый Орел, жена Огаллы из резервации племени Хикарилла // Год неизвестен
Таким образом, редкие сюжеты — промышленные объекты, катастрофы, человеческие фигуры — не нарушают его стиль, а раскрывают его гибкость. Даже когда он пишет про шахту, паровоз или последствия циклона, он остается внутри своей логики: все превращается в ритм, в плавные массы, в внутреннюю топографию его видения. Именно эти отклонения помогают лучше увидеть, насколько цельной была его система — и как она могла расширяться за пределы пейзажа, оставаясь при этом неизменной в своей сути.
Заключение
Джозеф Йоакум // «Плачущий камень» хребта Сирреа в Вирджиния-Парке, штат Невада // 1967 год
Пейзажи Джозефа Йоакума формируют целостную художественную систему, в которой биография, память и воображение срастаются в единый пластический язык. Его рисунки не стремятся к достоверности, но создают собственный тип подлинности — основанный на внутреннем переживании места. География в его работах превращается в автобиографическую структуру: она не описывает маршруты, а реконструирует опыт разрозненной жизни, собирая его в непрерывный ритм линий, волнистых массивов, повторяющихся жестов.
Линия — главный инструмент этой реконструкции. Она заменяет документ, текст, свидетельство, позволяя художнику выстроить «внутреннюю карту» своей жизни. Благодаря ей разные мотивы — от Альп до Канберры, от вымышленных пустынь до промышленных объектов и сцен разрушения — оказываются частями одного и того же мира. Даже редкие отклонения от пейзажа лишь подчеркивают устойчивость его визуальной логики: все, с чем соприкасается Йоакум, преобразуется в органичную структуру, в мягкое движение форм, в ритм, который собирает изображение в цельный организм.
Джозеф Йоакум // Гора Кука в Южных Альпах на юге Новой Зеландии, город как Церковь Христа // 1968 год
Таким образом, творчество Йоакума можно прочитать как попытку вернуть непрерывность тому, что в его жизни было фрагментарным. Он создавал не просто изображения, а способы удержать память, придать ей форму, позволить пережитому и придуманному сосуществовать на равных. Его мир — это место, где география перестает быть картой, а становится способом существования опыта, где биография раскрывается не через факты, а через медленное, повторяющееся движение линии. И в этом — его художественная и человеческая уникальность: он не описывает мир, а собирает его заново, на своих собственных условиях.
Ассман А. Длинная тень прошлого. Мемориальная культура и историческая политика. — М.: Новое литературное обозрение, 2014. — 328 с.
Лапланш Д., Понталис Ж.-Б. Язык психоанализа. — М.: Гнозис, 1996. — 512 с.
Hirsch M. The Generation of Postmemory: Writing and Visual Culture After the Holocaust. — New York: Columbia University Press, 2012. — 320 p.
Cardinal R. Outsider Art. — London: Thames & Hudson, 1972. — 128 p.
White C. Lost Landscapes: The Art of Joseph E. Yoakum. — Art Institute of Chicago, 2021. — 240 p.
How Joseph E. Yoakum, an Enigmatic Former Circus Hand and Untrained Artist, Found Drawing in His 70s—and the Hairy Who as Admirers // Art Net URL: https://news.artnet.com/art-world/joseph-e-yoakum-art-institute-1991296 // Дата обращения: 15.11.2025
Joseph E. Yoakum // MoMA URL: https://www.moma.org/artists/26683-joseph-e-yoakum#works // Дата обращения: 15.11.2025
Joseph E. Yoakum What I Saw // MoMA URL: https://www.moma.org/calendar/exhibitions/5320 // Дата обращения: 15.11.2025
Joseph E. Yoakum: What I Saw // Current Issue URL: https://apollo-magazine.com/joseph-e-yoakum-what-i-saw // Дата обращения: 15.11.2025
Joseph E. Yoakum: What I Saw // Panorama URL: https://journalpanorama.org/article/joseph-e-yoakum-what-i-saw // Дата обращения: 15.11.2025
Joseph E. Yoakum: What I Saw // The Brooklyn Rale URL: https://brooklynrail.org/2022/02/artseen/Joseph-E-Yoakums-What-I-Saw // Дата обращения: 15.11.2025
Joseph Yoakum // Art Institvte Chicago URL: https://www.artic.edu/artists/40896/joseph-yoakum // Дата обращения: 15.11.2025
Joseph Yoakum // Britannica URL: https://www.britannica.com/biography/Joseph-Yoakum // Дата обращения: 15.11.2025
Joseph Yoakum // Fleisher Ollman gallery URL: https://www.fleisher-ollmangallery.com/artists/joseph_yoakum // Дата обращения: 15.11.2025
Joseph Yoakum’s Imaginary Landscapes // Redtree Times URL: https://redtreetimes.com/2012/02/10/joseph-yoakums-imaginary-landscapes // Дата обращения: 15.11.2025
See Inside Joseph E. Yoakum // Yale University Press London URL: https://yalebooks.co.uk/book/9780300257489/joseph-e-yoakum // Дата обращения: 15.11.2025
https://www.moma.org/artists/26683-joseph-e-yoakum#works // Дата обращения: 15.11.2025
https://www.venusovermanhattan.com/artists/joseph-elmer-yoakum?view=slider // Дата обращения: 15.11.2025
https://americanart.si.edu/artwork/art-linkletters-ranch-near-darwin-australia-28302 // Дата обращения: 15.11.2025
https://americanart.si.edu/artwork/mt-cortezo-hureto-provience-near-mexico-city-mexico-28304 // Дата обращения: 15.11.2025
https://americanart.si.edu/artwork/sullivan-brothers-coal-mine-near-fort-scott-bourbon-county-kansas-28305 // Дата обращения: 15.11.2025
https://americanart.si.edu/artwork/imperial-valley-imperial-county-near-karboul-mounds-california-28303 // Дата обращения: 15.11.2025
