Созерцание: визуальные приёмы медитативного кино Апичатпонга
Концепция
Кино Апичатпонга Вирасетакула занимает особое место в азиатском и мировом кинематографе. Режиссёр, выросший в северо-восточном Таиланде — пространстве смешения буддизма, фольклора и повседневной созерцательности, — создаёт работы, где привычные для западного кино причинно-следственные модели практически растворяются. Он сам отмечал:
«Экспериментальное кино впервые дало мне ощущение свободы… и позволило иначе взглянуть на мою культуру и память»¹ Апичатпонг Вирасетакул
Эта свобода становится основой его метода: фильм не объясняет реальность, а предлагает зрителю изменить способ её восприятия. Теоретики медленного кино подчёркивают, что такой тип киноповествования сближает зрителя с состоянием внимательного присутствия. Лора Маркс описывает его как «телесное созерцание»², при котором изображение переживается, а не интерпретируется. Согласно ей, визуальное восприятие может становиться тактильным опытом, когда глаз зрителя не просто смотрит, а «трогает» изображение, создавая глубокую связь между зрителем и образом. Буддийская медитация строится на тех же принципах — мягком наблюдении, отказе от цели, доверии процессу. Его фильмы существуют прежде всего как опыт — не как история.
Однако медитативность в его работах формируется не жанровой принадлежностью, а конкретными визуальными и звуковыми решениями, которые устойчиво повторяются на протяжении многих лет: длительные статичные планы, погружение человека в окружающую среду, работа со светом как точкой концентрации взгляда, превращение бытовых жестов в центры внимания, почти незаметные переходы между уровнями реальности.
Опираясь на эти наблюдения, исследование выдвигает гипотезу: фильмы Апичатпонга не изображают медитацию, а воспроизводят её механизм.
Для проверки этой гипотезы анализируются пять ключевых тайских фильмов режиссёра — «Благословенно ваш» (2002), «Тропическая болезнь» (2004), «Синдромы и столетие» (2006), «Дядюшка Бунми, который помнит свои прошлые жизни» (2010) и «Кладбище блеска» (2015).
На их материале прослеживаются основные приёмы, формирующие специфическое созерцательное восприятие.
1. «Благословенно ваш» (Апичатпонг Вирасетакул, 2002) / 2. «Тропическая болезнь» (Апичатпонг Вирасетакул, 2004) / 3. «Синдромы и столетие» (Апичатпонг Вирасетакул, 2006)
1. «Дядюшка Бунми, который помнит свои прошлые жизни» (Апичатпонг Вирасетакул, 2010) / 2. «Кладбище блеска» (Апичатпонг Вирасетакул, 2015).
Цель исследования — показать, что медитативность в кино Апичатпонга представляет собой не эстетическую манеру и не медленное повествование, а особую модель взаимодействия с миром, в которой внимание зрителя становится главным инструментом понимания.
В рамках исследования предполагается проследить, как отдельные формальные решения складываются в единую медитативную оптику. Анализ организован по траектории постепенного углубления восприятия: от внешней формы кадра к внутренней трансформации внимания. Сначала рассматривается, как фиксированный взгляд камеры и особая работа со светом задают темп и режим восприятия. Затем — как само пространство начинает функционировать как активный субъект, а бытовые жесты превращаются в повторяющиеся ритуалы, формирующие состояние внутренней тишины. Наконец, внимание обращается к тому, каким образом плавные переходы между уровнями реальности создают эффект медитативного провала, в котором границы опытного мира становятся проницаемыми.
Такое построение позволяет показать, что медитативность кино Вирасетакула возникает не из содержания, а из специфической логики взаимодействия образа, ритма и внимания.
Рубрикация
1. Концепция
2. Основная часть 2.1 Длительные статичные планы 2.2 Свет 2.3 Пространство 2.4 Повседневные ритуалы
3. Заключение
4. Источники
Длительные статичные планы
Длительность у Вирасетакула прежде всего работает как перестройка восприятия. Камера не столько наблюдает за событием, сколько заставляет зрителя ощутить собственное присутствие внутри времени кадра: почувствовать паузы, ритм дыхания героев, даже тишину, которая начинает звучать. Именно из-за неподвижности изображения внимание перестает блуждать — оно обостряется, словно переходит в медитативный режим, где внешний стимул минимален, а внутренняя концентрация возрастает.
Такое внимание не связано с созерцанием конкретного пространства — оно направлено внутрь. Кадр становится экранным аналогом закрытых глаз: вокруг ничего не происходит, но внутри — возникает напряжение наблюдения.
«Благословенно ваш» (реж. Апичатпонг Вирасетакул, 2002)
Долгий неподвижный план, в котором герои едут по дороге, почти растворяется в монотонности пейзажа. Но смысл здесь не в пейзаже: зритель начинает ощущать длительность как материю. Внутреннее напряжение постепенно спадает — возникает ровное, мягкое присутствие, сравнимое с выравниванием дыхания в начале медитации.
В фильмах режиссёра подобные планы работают как своего рода медитативные якоря. В момент, когда повествование могло бы ускориться, камера остаётся безучастной. Она позволяет времени течь без вмешательства, и зритель впервые замечает не действие, а сам поток внимания.
«Благословенно ваш» (реж. Апичатпонг Вирасетакул, 2002) 1:25:45-1:39:45
Здесь появление любого движения — случайных перемещений, внезапных новых персонажей — ощущается не как событие, а как всплывающая мысль, которую в медитации следует просто отпустить.
«Тропическая болезнь» (реж. Апичатпонг Вирасетакул, 2004)
Похожее происходит и в «Тропической болезни», эпизод с беседой на скамейке фиксирует персонажей, оказывающихся в общем пространстве через постепенное накопление времени. Длительность плана позволяет наблюдать, как изменяются их позы, интонации и микрожесты, хотя композиция кадра остаётся неизменной.
«Синдромы и столетие» радикализирует приём длительного статичного плана: почти весь фильм снят в интерьерах больницы, где камера остаётся неподвижной и превращается в точку чистого наблюдения. Мы смотрим не за действием, а за едва заметными изменениями внутри пространства — светом, движением воздуха, редкими входами и выходами людей.
«Синдромы и столетие» (реж. Апичатпонг Вирасетакул, 2006)
«Синдромы и столетие» (реж. Апичатпонг Вирасетакул, 2006)
Свет
Свет у Апичатпонга не просто освещает сцену — он становится активным элементом восприятия. Камера фиксирует мягкие переливы дневного света сквозь листву, отблески на воде или слабое искусственное освещение интерьера. Зритель начинает не только «следить» за ним, как за самостоятельным объектом, а не как за вспомогательным компонентом сцены, но и учится ощущать сам поток света, его изменения, задерживаться на мельчайших колебаниях.
«Синдромы и столетие» (реж. Апичатпонг Вирасетакул, 2006)
В «Синдромах и столетии» кадр с затмением демонстрирует медленное превращение тьмы в яркий свет. Здесь свет становится главным субъектом восприятия: его постепенные изменения задают ритм внимания и создают ощущение глубокой концентрации. Переход от полной темноты к солнечному сиянию не просто освещает пространство, он модулирует эмоциональное и сенсорное состояние зрителя, заставляет воспринимать каждый оттенок, каждое изменение тональности как самостоятельный опыт. В этом смысле свет действует как якорь медитации: зритель не интерпретирует происходящее, а погружается в ощущение времени и трансформации, почти чувствуя движение света телесно.
«Кладбище блеска» (реж. Апичатпонг Вирасетакул, 2015)
В «Кладбище блеска» этот принцип переносится на электрический свет: спящие солдаты в больничном зале подсвечены аппаратами, мы наблюдаем лишь едва заметные изменения поз солдат и цвета подсветки их аппаратов.
«Дядюшка Бунми, который помнит свои прошлые жизни» (реж. Апичатпонг Вирасетакул, 2010)
В «Дядюшка Бунми, который помнит свои прошлые жизни» финальная сцена в кафе концентрирует внимание зрителя на игре света гирлянд. Мерцающие огоньки оживляют пространство, делая его тактильным и чувственно насыщенным: зритель ощущает пульсацию, мягкое колебание атмосферы, словно свет сам становится инструментом медитации.
«Дядюшка Бунми, который помнит свои прошлые жизни» (реж. Апичатпонг Вирасетакул, 2010)
Даже кадры без изменений создают ощущение сосредоточенности, будто ощущается не только свет, но и лёгкое тепло. Мягкий свет из пещеры освещает фигуру женщины, оставляя всё остальное пространство в полумраке. Этот свет словно акцентирует внутреннее спокойствие и тихое озарение: зритель задерживает взгляд на деталях, внимание становится тонко настроенным, а восприятие медленно «растворяется» в кадре.
Пространство
«Кладбище блеска» (реж. Апичатпонг Вирасетакул, 2015)
Пространство в фильмах Вирасетакула ощущается как активный субъект, а не пассивный фон. Оно взаимодействует со зрителем, помогая сосредоточиться и направлять внимание. Его ландшафты часто «пустые», это пространства с дальними горизонтами, где герои оказываются для ухода от цивилизации.
Это чистота кадра открывает возможность почувствовать внутреннюю пустоту, ключевую для медитации, и погрузиться в состояние внимательной концентрации, умиротворения и внутренней свободы.
Движение почти незаметно, свет и воздух ощущаются как физические и эмоциональные свойства, создавая состояние спокойствия.
«Дядюшка Бунми, который помнит свои прошлые жизни» (реж. Апичатпонг Вирасетакул, 2010)
«Синдромы и столетие» (реж. Апичатпонг Вирасетакул, 2006)
1. «Благословенно ваш» (реж. Апичатпонг Вирасетакул, 2002) / 2. «Тропическая болезнь» (реж. Апичатпонг Вирасетакул, 2004)
Повседневные ритуалы
У Вирасетакула повседневные действия превращаются в основу кинематографического ритма. Он показывает то, что обычно вырезают как «слишком обыденное»: сцены еды, сна, уличные разминки-танцы, медицинские процедуры. Но благодаря длительности и повторяемости эти жесты начинают работать как пульсация фильма. Новое — повторение — новое — снова повторение: режиссёр строит структуру, в которой повседневность задаёт темп существования, как дыхание или шаги.
«Дядюшка Бунми, который помнит свои прошлые жизни» (реж. Апичатпонг Вирасетакул, 2010)
«Тропическая болезнь» (реж. Апичатпонг Вирасетакул, 2004)
«Кладбище блеска» (реж. Апичатпонг Вирасетакул, 2015)
Поэтому моменты приёма пищи в «Дядюшке Бунми…», «Тропической болезни» и «Кладбище блеска» становятся не бытовой деталью, а повторяющимся ритмом, который возвращает тело в своё естественное течение. Уличные разминки и танцы — в «Кладбище блеска» и «Синдромах и столетии» — работают так же: жесты повторяются почти одинаково, но с небольшими вариациями, как цикл, который можно наблюдать снова и снова.
1. «Кладбище блеска» (реж. Апичатпонг Вирасетакул, 2015) / 2. «Синдромы и столетие» (реж. Апичатпонг Вирасетакул, 2006)
Сон — третий ритуал, и, возможно, самый чистый. У Вирасетакула это всегда не метафора, а буквальный, телесный отдых: человек лежит, дышит, медленно меняет позу, проваливается в тишину, и камера позволяет наблюдать этот процесс без сокращений и без драматизации. Сон становится продолжением дневных действий, ещё одним повторяемым жестом, вписанным в общий ритм жизни. И если пища возвращает телу его естественный темп, то сон возвращает ему покой в этом цикле. Этот момент погружает и зрителя в состояние, близкое к медитативному покою.
1. «Тропическая болезнь» (реж. Апичатпонг Вирасетакул, 2004) / 2. «Благословенно ваш» (реж. Апичатпонг Вирасетакул, 2002)
1. «Кладбище блеска» (реж. Апичатпонг Вирасетакул, 2015) / 2. «Дядюшка Бунми, который помнит свои прошлые жизни» (реж. Апичатпонг Вирасетакул, 2010)
Процедуры в фильме «Синдромы и столетие» тоже работают как ритуал, они повторяются из кабинета в кабинет, изо дня в день. Даже кадры нам подсказывают это: интерьер и герои расположены в двух кадрах одинаково, только зеркально.
«Синдромы и столетие» (реж. Апичатпонг Вирасетакул, 2006)
Вместе эти бытовые циклы создают особое ощущение мира, где жизнь раскрывается не в исключительных событиях, а в тихих, повторяющихся жестах. Вирасетакул показывает, что именно повторение, самая базовая структура повседневности, и есть ритм медитации: внимательность к малому, к телесному, к «обычному».
Заключение
Кино Апичатпонга — это не изображение медитативности, а сама медитация, перенесённая в визуальную форму. Он не «показывает» покой, сны, природу или ритуалы — он воспроизводит структуру медитативного опыта средствами кинематографа. Длительные статичные планы, свет как якорь внимания, растворение человека в пространстве и повседневные ритуалы собираются в единую систему: они тренируют в зрителе те же когнитивные и перцептивные механизмы, которые развиваются в практике медитации.
Зритель у Апичатпонга перестаёт быть наблюдателем и превращается в участника: его внимание, дыхание, чувствительность к свету, звуку и телесным микродвижениям становятся частью фильма.
Антон Долин* образно описывает этот принцип, сравнивая с джунглями: «фильм подобен джунглям, и нет карты, по которой можно добраться из точки А в точку В»³. В итоге кино Вирасетакула не ведёт к финальному смыслу — оно ведёт к состоянию. И это состояние — не загадочность или сюрреализм, а чистая, ничем не фиксированная внимательность, которая существует до и после образов.
Именно поэтому его фильмы оказывают эффект не размышления, а возвращения: к телу, к чувственному восприятию, к первичности мира.
В этом — главная особенность его киноязыка: он не толкует реальность, а заново строит сенсорный режим, в котором зритель способен увидеть её как в первый раз.
Источники
Антон Долин включён Министерством юстиции РФ в реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента.
Weerasethakul, A. Le cinéaste Apichatpong Weerasethakul est au Centre Pompidou! [Видео] // Centre Pompidou. YouTube, 2023. URL: https://youtu.be/NjK-C8K1xpU (дата обращения: 19.11.2025).
Marks, L. The Skin of the Film: Intercultural Cinema, Embodiment, and the Senses. Durham: Duke University Press, 2000. 328 p.
Долин, А. Миротворец // Искусство кино. 2010. № 11. URL: https://kinoart.ru/texts/anton-dolin-portret-rezhissera-mirotvortsa-apichatponga-virasetakuna (дата обращения: 19.11.2025).
«Благословенно Ваш» / «Blissfully Yours» (Апичатпонг Вирасетакул, 2002)
«Тропическая болезнь» / «Tropical Malady» (Апичатпонг Вирасетакул, 2004)
«Синдромы и столетие» / «Syndromes and a Century» (Апичатпонг Вирасетакул, 2006)
«Дядюшка Бунми, который помнит свои прошлые жизни» / «Uncle Boonmee Who Can Recall His Past Lives» (Апичатпонг Вирасетакул, 2010)
«Кладбище блеска» / «Cemetery of Splendour» (Апичатпонг Вирасетакул, 2015)
