Актуальность боди хоррора в научной фантастике 20-21 веков
Концепция
«Муха» (англ. The Fly) — фильм режиссёра Дэвида Кроненберга, 1986
В культовом фильме Дэвида Кроненберга «Муха» есть момент, ставший иконой жанра, когда ученый Сет Брандл, чья ДНК необратимо сплелась с генами насекомого, с ужасом смотрит в зеркало и обнаруживает, что его собственное тело становится ему чужим, враждебным и отталкивающим. Эта сцена — не просто шоковый эффект; это квинтэссенция глубокого экзистенциального страха, который находит отражение в зеркале научного прогресса. Подобные образы, где плоть становится полем для экспериментов, а внутренние органы обретают собственную волю, пронизывают научную фантастику последних десятилетий, формируя мощный художественный язык для разговора о самых насущных проблемах человечества.
«Муха» (англ. The Fly) — фильм режиссёра Дэвида Кроненберга, 1986
Актуальность этого симбиоза на протяжении всего XX и XXI веков не только не ослабевает, но и нарастает, постоянно находя новые поводы для тревоги. Если в середине прошлого столетия боди хоррор отражал коллективные страхи перед ядерной радиацией и неуправляемыми биологическими экспериментами, то сегодня он трансформировался, чтобы говорить на языке цифровых технологий, генной инженерии и трансгуманизма. Следовательно, центральный тезис заключается в том, что боди хоррор в научной фантастике остается актуальным, поскольку через мощную и шокирующую метафору преображающегося тела он рефлексирует ключевые страхи своей эпохи: потерю человеческой идентичности под давлением технологий, утрату автономии над собственной биологией и глубокую тревогу перед чуждыми, нечеловеческими формами жизни и их вторжением в нашу телесную целостность. Проследив за эволюцией этих образов от классики кинематографа до современных сериалов и видеоигр, мы сможем убедиться, что ужас перед собственным телом является одним из самых честных и пронзительных способов осмысления того, что значит быть человеком в стремительно меняющемся мире.
«Муха» (англ. The Fly) — фильм режиссёра Дэвида Кроненберга, 1986
Этот гибридный жанр, известный как «боди хоррор» превращает человеческое тело из привычной данности в источник немыслимого ужаса, где границы между «я» и «другим», внутренним и внешним, естественным и искусственным оказываются зыбкими и разрушающимися. Боди хоррор можно определить как поджанр, в котором источник страха проистекает непосредственно из телесности: из трансформации, распада, мутации или утраты контроля над собственным физическим «я». В отличие от классического хоррора с его внешними угрозами в виде монстров или маньяков, ужас здесь интровертен и неотделим от самого носителя сознания. Научная фантастика, в свою очередь, выступает идеальной питательной средой для этих страхов, так как предоставляет им рациональное, пусть и гипотетическое, обоснование. Она предлагает сценарии, в которых тело может быть взломано, перепрограммировано или уничтожено не мистическими силами, а логичным продолжением развития технологий, биологии и медицины. Таким образом, союз этих двух жанров оказывается не случайным, а закономерным и чрезвычайно продуктивным.
Что такое боди хоррор?
Боди-хоррор (от англ. body horror — «телесный ужас») — это поджанр хоррора, в котором основной источник страха и отвращения связан с физическим телом, его разрушением, деформацией, мутацией или потерей контроля над ним.
«Тэ́цуо — желе́зный челове́к» (яп. 鉄男) — кинофильм Синъя Цукамото, 1989
К основные тропам жанра относятся:
Трансформация тела — неконтролируемое изменение его облика свойств
Инвазия тела — население тела паразитами или болезнями извне
Деконструкция тела — лишение тела органов, конечностей, когнитивных ощущений, разума
Разлад тела и разума — существование тела в отрыве от личности и наоборот
Боди хоррор и неофобия
«Муха» (англ. The Fly) — фильм режиссёра Дэвида Кроненберга, 1986
К примеру, в «Мухе» главный герой становится жертвой своих необдуманных действий и импульсивности. Если поначалу его радовали изменения в теле (физическая сила, повышенное либидо), то в развязке это обернулось его отвратительным внешним видом и неконтролируемым поведением, хотя в тот короткий период подъема он убеждал окружающих воспользоваться его телепортом, для решений проблем со здоровьем.
Обложка издания 1967 «У меня нет рта чтобы кричать» Лео и Дианы Диллон
«У меня нет рта, чтобы кричать» — наверное, ярче всего иллюстрирует связь боди хоррора и неофобии. Зло прямо и однозначно указано в лице искусственного интеллекта, а уже он способен мстить представителям человечества как ему будет угодно. Пощады не будет: каждому герою машина предоставляет свой психологический ад и телесную агонию: так, главному герою достается участь аморфного слизняка, без голоса и зрения, но с гиперчувствительным телом. «Не шути с искусственным интеллектом» — очень старательно намекает нам автор, подкрепляя общие тенденции неофобии.
Сублимация и рефлексия поствоенного настроения сквозь научную фантастику
«Годзилла», возникшая в свое время как прямая реакция на ядерное оружие, пусть часто и не рассматривается в контексте боди хоррора, вся равно сочетает в себе элементы увечий.
Годзилла на плакате к японскому фильму «Годзилла» (1954)
Как рассказывает Акира Ватанабе, чтобы еще больше акцентировать аллегорию на ядерное оружие, внешний вид кожи существа был вдохновлен келоидными рубцами, которыми усеяна кожа переживших бомбежку Хиросимы.
«Годзилла» (1954)
«Все грядущие дни» в свою очередь является знаковым произведением для ценителей изуродованных тел: автор широко прошелся по темам войны, определению человека и его путей развития как вида, часто не слишком привлекательных, превращая все повествование в летопись гуманоида из далекого будущего.
Немо Рамджет «Все грядущие дни» 2009
С телами людей обошлись жестоко, с помощью генной инженерии уничижая некоторых представителей до форм червей и насекомых, а иногда — до живых инструментов промышленности. Причем жестокость высшей расы по отношению к людям объяснялась исключительно их сопротивлением перед религиозными учениями. «Цените настоящее, и все грядущие дни — ваши,» — гласит последняя строка книги, напоминая, что история человечества прелестна прежде всего культурой и запечатленным бытом, а не погоней за моральными идеалами или военными достижениями.
Немо Рамджет «Все грядущие дни» 2009
Немо Рамджет «Все грядущие дни» 2009
Немо Рамджет «Все грядущие дни» 2009
Непринятие трансгуманизма
Чарльз Раймонд Маколей, 1904
У «Странной истории доктора Джекила …» состав повествования имеет скорее философский характер: тонкой линией на протяжении всего произведения лежит дилемма бытия собой и бытия хорошим человеком. Толчок к деградации личности заключается в изменениях условий, которые будут поощрять или перестанут ограничивать наши отрицательные черты характера.
Плакат к повести 1889, автор неизвестен
Здесь ключевую роль играет не столько тело, сколько та уродливая часть личности, что таится в каждом. Бегство из вашего тела этой личности пусть и нельзя назвать визуально уродливым, но потеря контроля над этой личностью — тоже не менее страшное явление.
«Человек-невидимка» 1933
«Человек-неведимка» рассуждает о моральных принципах в рамках отсутствующего тела. В контексте этого произведения гораздо более уродливую метаморфозу претерпевает разум, а не тело героя. Мысль проста — наука в руках беспринципных и аморальных не может пойти во благо, поэтому трансгуманизм даже если и допустим — то далеко не для каждого.
«Человек-невидимка» 1933
Биоэтика и экологический хоррор
«Франкенштейн» 1931
«Современный прометей» в свою очередь исследует вопрос этики и морали в контексте создания искусственной жизни. Если искусственная жизнь уродлива — дает ли это нам право уничтожить ее в пользу красивой? Если искусственная жизнь вредит — ответственность лежит на ней, или на создателе? Чудовище Франкенштейна собрано из случайных фрагментов плоти: безусловно, внешний вид отторгающий, но имел ли ученый право отрекаться от того, что породил самостоятельно? Роман напоминает о необходимости осознанности, когда дело касается создания новой жизни.
«Франкенштейн» 1931
«Нечто» 1987
«Нечто» — это апокалипсис в миниатюре, о точно такой же обманчивой внешности. Гротескно разорванную зубастую плоть легко распознать: но когда враг так похож на друга, будет ли обоснованно не пощадить никого, чтобы спасти оставшееся человечество? Через призму уродливой плоти раскрывается тема боязни стать чудовищем: путем заражения или проще — с точки зрения морали. Пожертвовать собой ради спасения мира просто, но можно ли жертвовать другими, теми, кто не согласен на это? Правильно ли убить меньшинство в пользу подавляющего большинства?
«Нечто» 1987
Вывод
Научная фантастика как основное пространство для исследования темы технологического прогресса и будущего тесно связан с тревогой о благосостоянии человечества. Гипотетические ситуации очень часто требуют моральной оценки и заранее продуманного решения: будущее вовсе не обязательно светлое. Боди хоррор, как инструмент предвосхищения технологических достижений и ошибок будет важен для культуры до тех пор, пока человечество стремится к улучшению технологий и расширению масштабов взаимодействия со средой. Для человека очень важно сохранить человечность: именно поэтому этот поджанр так часто идет бок о бок с научной фантастикой.
Ссылки
1. Дьяконова Н. Я. Английская проза эпохи романтизма // Шелли М. Франкенштейн, или Современный Прометей: Роман. — Пер. с англ. З. Александрова. — СПб.: Азбука-классика, 2005. — С. 5—17. — 320 с. 2. Немо Рамджет «All Tomorrows: The Myriad Species and Mixed Fortunes of Man» // Лаборатория Фантастики URL: https://fantlab.ru/work570657 (дата обращения: 15.11.2025). 3. Godzilla — Trivia // IMDb URL: https://www.imdb.com/title/tt0047034/trivia/ (дата обращения: 16.11.2025). 4. Муха // Архив фантастики URL: https://archivsf.narod.ru/1986/fly/index.htm (дата обращения: 16.11.2025). 5. Набоков В. В. Лекции по зарубежной литературе. // Странная история доктора Джекила и мистера Хайда. стр. 237—270
