Когда буквы стали объектами
Буквы перестают быть незаметным носитеем текста и становятся самостоятельными визуальными объектами.
В искусстве модерна и авангарда буква выходит из строки, теряет привычные формы, положения, значение, начинает растягиваться, падать, взрываться, превращаться в шум, знак, жест. Этот разрыв с классической типографической нормой нельзя объяснить только формальным экспериментом, он связан с радикальной сменой опыта современности, невероятно быстрым и стремительным изменением привычной жизни.
Если в классической книжной культуре текст строился вокруг идеи ясности, последовательности и иерархии, то уже в конце 19 века, в эпоху ар-нуво, буква начинает освобождаться. Она становится частью орнамента, изгибается по контуру фигур, растворяется в растительных линиях, однако ее задача остается прежней, маркировать товар или афишу, подчиняться изображению. Футуристы, дадаисты и художники русского авангарда ломают сложившиеся нормы использования букв, делают ее главным действующим лицом композиции.
Текст больше не обязан быть понятным.
Эль Лисицкий, Книга «Маяковский для голоса», Разворот, 1922–1923
Как в европейских и русских авангардных движениях 1909–1930 годов буква перестаёт быть носителем линейного текста и превращается в самостоятельный визуальный объект, и какие культурные и медиа-процессы определяют эту трансформацию?
Исследование сосредоточено на трёх ключевых авангардных линиях: футуризме, дадаизме и русском авангарде (кубофутуризм и конструктивизм) в период 1909–1930 годов. В качестве предыстории рассматривается ар-нуво как первый шаг к трансформации функции буквы. Я считаю, что радикальная типографика авангарда возникает не как эксперимент, она появляется как ответ на новую, фрагментарную, шумную реальность модерности. Футуризм, дадаизм и русский авангард ломают букву, потому что прежний, упорядоченный текст больше не способен репрезентировать опыт скорости, войны и массовой коммуникации. Буква становится жестом, ритмом, модулем, визуальной моделью безвозвратно изменившегося мира.
Ар-нуво. Первый шаг к освобождению буквы.
Плакат, афиша, упаковка, обложка в эпоху ар-нуво становятся полем художественного эксперимента. Для этого стиля характерны текучие линии, растительные мотивы, вытянутые силуэты, идея тотального орнамента. В этой среде буква впервые начинает сливаться в единый образ с графикой, она больше не просто нейтральная подпись под картинкой, а часть общей декоративности плаката.
Альфонс Муха, постер для Job cigarette papers, 1896–1898
На постере Муха помещает фигуру женщины на фон, целиком заполненный повторяющимся логотипом «JOB»
Главной надписью становятся крупные буквы JOB, они вписаны в композицию так, что они превращаются в декоративный мотив. Буквы повторяются в фоне, работают как орнамент, а короткое слово становится композиционным каркасом. Линии волос, клубы дыма и контур букв рифмуются между собой, образуя единую волнообразную структуру.
В традиционном плакате 19 века текст ставится отдельным блоком. Он находится сверху или снизу, ровный, выровненный, наборный. У Мухи наоборот буквы вплетаются в рисунок, следуют его ритму, обрамляют голову девушки.
Альфонс Муха, В Латинском квартале, 1898 г.
Буквы становятся пластической, гибкой формой.
Футуризм. Типографический переворот.
Футуристы впервые задумались о разрушении традиционного типографического канона, отказавшись от однородного набора, линейности и синтаксической дисциплины. Шрифт стал работать как средство передачи энергии, динамики, шума, наборный текст стал символом современной эпохи.
Именно в футуризме буква впервые радикально выходит за пределы строки. Текст разбрасывается по диагоналям, слова дробятся на отдельные слоги, кегль скачет от минимального к максимальному размеру, строки наклоняются или расползаются по плоскости. Все эти приёмы формируют ощущение взрыва, гула машин и беспорядочного ритма города.
Филиппо Томмазо Маринетти, «Zang Tumb Tuuum» 1914 году Филиппо Томмазо Маринетти, «Zang Tumb Tuuum». 1915.
На типичном развороте текст разбит на фрагменты, слова и звукоподражания (ZANG, TUMB, TUUUM, tatatatata) разбросаны по странице, меняют кегль, наклон, плотность. Одни элементы выстраиваются в вертикали, другие образуют диагональ, часть текста сгущается в блоки, другая почти растворяется в пустом поле.
Маринетти пытается передать опыт войны и машинного шума через непосредственную визуально-звуковую атаку. Буквы ведут себя как звуки: кричат, шипят, тарахтят. Чтение превращается в зрительное переживание. Работа Маринетти первая, в которой буква перестаёт быть простым наполнением и становится событием на странице, жестом, который имеет собственную интенсивность вне смысловой структуры предложения.
Карли, Марио, Вокзал Местре — это ад. 1916. Рисунок в стиле «Слова на свободе». Буцци, Паоло, Мгновение моей жизни в Палаццо Монфорте. 1916 год.
Футуристы превращают типографику в отражение механической эпохи
Дадаизм. Буквы — Протест.
Дада рождается как реакция на абсурд Первой мировой войны. Если футуристы ещё верили в прекрасное будущее и героизировали технику, то дадаисты видят в цивилизации источник катастрофы. Поэтому они разрушают формальность и смысл текста, который превращается в набор обломков, коллаж из газетных заголовков, реклам, типографских обрезков. Буква в дадаизме — мусор модерна, случайно собранный в новую структуру.
Курт Швиттерс
- Мерц 1. — Голландский дада, 1923 г. // обложка журнала «Merz № 11: Typographic Advertising: Pelikan issue», 1924.
- Афиша «Дада Матене», январь 1923 г.
- Мерц 30, 42, 1930 г.
Композиция становится рваной, нелогичной, намеренной. Обрывки фраз чередуются с бессмысленными сочетаниями букв.
В работах Швиттерса обложки и полосы журнала «MERZ» строятся из разнородных логотипов и фрагментов текста. Он превращает типографику в эстетику мусора. Модерный печатный мир предстает как набор обрывочных, наслаивающихся сообщений. Смысл не вычитывается из предложения, он рождается из столкновения фрагментов. Буквы становятся частью коллажа, часто лишаясь смысла.
Ханна Хех, «Разрез кухонным ножом в стиле Дада», 1919 год, Национальная галерея, Государственный музей, Берлин.
Эта работа Ханны Хёх стала одним из ключевых берлинских дадаистских фотомонтажей, в котором она собирает газетные вырезки, рекламные обрывки, фрагменты тел, лиц и шрифтов, превращая их в хаотическую, обрывочную, почти взрывную политическую картину общества.
Буквы и слова здесь функционируют как визуальные крики, лозунги, шум. Хёх намеренно разрывает человеческие фигуры и соединяет их с машинами, механизмами и символами власти, показывая абсурд и агрессию массовой культуры и милитаризма.
Марлен, Ханна Хёх, 1930 год. // Фото: curatingthecontemporary.org.
Это яркий пример дадаистского отношения к типографике: буква становитя мусорным фрагментом случайно найденным куском реальности, превращённый в элемент протеста против логики, иерархии и традиционного визуального порядка.
Русский авангард. Новый язык буквы.
—— Кубофутуризм
Русский кубофутуризм развивается параллельно с итальянским футуризмом, но даёт собственный поворот. Вместо технологий в центре внимания становится язык и его разрушение. Появляется язык заумь, где слова конструируются ради звука, ритма, пластики.
В книгах Кручёных, Ильязда, Розановой текст и изображение сливаются в единую рукописно-печатную композицию: буквы рисуются, врезаются в линогравюру, рвутся, наклоняются.
Ольга Розанова, Алексей Кручёных, «Война», 1915–1916 гг.
Иллюстрированная книга Кручёных с линогравюрами Розановой. Визуальные резьбы Розановой вместе с заумным текстом Кручёных создает ощущение резкого, неустойчивого ритма и напряжения войны — хаос, разрыв и экспрессивность воплощены прямо средствами буквы и формы.
Ольга Розанова, Метроном, 1915
Кубофутуристы ломают привычный клад букв, графики, сливая все воедино, делая акцент на ощущении визуальном и звуковом.
Илья Зданевич, Афиша лекции «Новые школы в русской поэзии», 1921
Кубофутуристы добились того, что буква в русской художественной культуре впервые стала самостоятельным выразительным объектом.
Их заумные тексты, рваные композиции и ручные книги разрушили традиционную литературную форму и открыли путь к новому пониманию типографики. Благодаря этим экспериментам русский авангард получил собственный, неповторимый язык, который повлиял и на последующий конструктивизм, и на мировую историю визуальной поэзии.
—— Конструктивизм
После революции и гражданской войны часть русского авангарда переходит от хаотичного бунта к идее новой, рациональной, коллективной культуры. Конструктивизм стремится построить визуальный язык, который будет функционален, ясен и связан с индустриальным производством. В типографике это означает отказ от декоративности и экспрессионистской «рваности» в пользу модульности, сетки, геометрии
Эль Лисицкий, «Для голоса», 1923
Эль Лисицкий оформил книгу стихотворений для Маяковского, где все детали подчинены правилам конструктивизма.
Графика и типографика в работе подчинены четкой структуре, каждый блок имеет свой функционал, в отличие от ар-нуво, футуризма, дадаизма, кубофутуризма, буквы в конструктивизме не теряют читаемости, однако они становятся графическими элементами, сильно влияющими на композицию.
Эль Лисицкий, «Для голоса», 1923
У Лисицкого буква окончательно становится модулем визуальной системы. Это уже не хаотичный шум (футуризм) и не мусор (дадаизм), а конструктивный элемент нового коммуникативного порядка.
Буква становится главной частью книги, предназначенной для быстрого, ритмического чтения. Буква остается автономной, но она становится в ритм технологичный, нацеленный на массовость и созданный для емкой коммуникации.
Эль Лисицкий, «Для голоса», 1923
Конструктивистский метод особенно ярко проявил себя в советской рекламной графике 1920 годов, где он оказался удивительно эффективным инструментом массовой визуальной коммуникации. Строгая геометрия, диагональные оси, контраст крупного и мелкого шрифта, динамичное взаимодействие текста и изображения. Всё это сделало плакаты Родченко, Степановой и их коллег максимально выразительными и легко считываемыми.
Александр Родченко, Новый ЛЕФ. Журнал левого фронта искусств, 6, 1927
Буква здесь работает как модуль, как визуальная команда, как часть архитектуры плаката: она не поясняет изображение, а действует вместе с ним, усиливая ритм и смысл. Именно в рекламе и агитации конструктивистский подход нашёл своё идеальное применение. Он позволил создать новый универсальный язык, предельно лаконичный, энергичный и технологичный, полностью соответствующий задачам молодой советской визуальной культуры.
Александр Родченко, Кричите во весь голос: «Ленгиз. Книги по всем отраслям знаний», рекламный плакат Ленинградского отделения Госиздата
Выводы. Как буква стала графикой
Рассмотрение футуризма, дадаизма и русского авангарда показывает, что превращение буквы в автономный визуальный объект было закономерным следствием культурного и медиального разрыва начала ХХ века.
Футуристы впервые продемонстрировали, что линейный текст не способен передать опыт ускоренной, механизированной реальности. Они первые разрушили строку, синтаксис и иерархию набора, превратив букву в носитель скорости, громкости и ритмического импульса.
Дадаисты радикализировали этот жест через отказ от смысловой связности. В условиях послевоенного кризиса они превратили букву в медиальный обломок, фрагмент массовой культуры, подчёркивая её материальность и случайность.
Русский кубофутуризм добавил к этому заумь и идею жестового письма, где буква работала не как знак, а как непосредственное действие, фиксирующее напряжение эпохи.
Конструктивизм стал важнейшей точкой сборки этих экспериментов: он систематизировал разрозненные приёмы, создав новую архитектуру страницы, опирающуюся на модульность, сетку и функциональность.
В этой системе буква превращается не просто в элемент композиции, а в рационально организованный визуальный инструмент, способный работать в условиях массовой политической и рекламной коммуникации.
Авангард впервые осознанно разорвал традиционные представления о типографике как о нейтральном носителе текста и сформировал новую категорию, не похожую на то, что было раньше. Авангард создал букву как визуальную форму, обладающую собственной силой, пластикой и коммуникативным потенциалом.
Wikipedia. URL: https://ru.wikipedia.org
(дата обращения: 19.11.2025).
Skillbox Media. URL: https://skillbox.ru/media
(дата обращения: 19.11.2025).
The Museum of Modern Art (MoMA). URL: https://www.moma.org
(дата обращения: 19.11.2025).
Статья на Artyx.ru. URL: http://artyx.ru/books/item/f00/s00/z0000000/st029.shtml
(дата обращения: 19.11.2025).
Mucha Foundation. URL: https://www.muchafoundation.org
(дата обращения: 19.11.2025).
Сайт Розановой. URL: https://rozanova.net
(дата обращения: 19.11.2025).
Pinterest. URL: https://ru.pinterest.com
(дата обращения: 19.11.2025).
Google Arts & Culture. Serpent Bracelet (Roman). URL: https://artsandculture.google.com/asset/serpent-bracelet-roman/KAEujOvAsr934w
(дата обращения: 19.11.2025).
Государственный Эрмитаж. URL: https://www.hermitagemuseum.org
(дата обращения: 19.11.2025)
