Философия Марка Шагала: любовь окрыляет
Концепция
Марк Шагал — поистине уникальный человек, о чём говорит не только его творчество, но и личность: он прожил практически 100 лет, пронеся через жизнь близкие сердцу сюжеты и не изменяя себе через веяния моды. Его метод заключался не в разрушении реальности, подобно сюрреалистам, а в создании новой, одухотворённой логики, где земные законы преодолеваются силой любви, а прошлое и настоящее сливаются воедино. Истоки этого мира — в детстве, проведённом в Витебске; и даже при всех пережитых за жизнь испытаниях его искусство было глубоко гуманистичным. Простые образы провинциального быта, такие как скрипач на крыше, деревенская корова или влюблённые пары, преображались в его работах в символы одухотворённой любви, привязанности к родине, доброй ностальгии.
Картины Марка Шагала. Слева — «Пейзаж в синем» (1949), справа — «Сапог на желтом небе» (1968)
В чём же уникальность деревенского гения перед современниками? Пикассо дробил реальность на геометрические плоскости, Малевич устремлялся к чистой геометрии и нулю формы, а футуристы прославляли динамику и скорость индустриального мира. Для них картина была прежде всего манифестом, провозглашающим новый взгляд на искусство. Можно сказать, что современники Шагала были «экстравертами искусства», общаясь с аудиторией как лидеры с массами своих движений, а Марк Шагал был «интровертом», рисующим от себя и для себя, либо же для таких немногих, как он. Его принципиальность выражалась и в общении: поддерживать связи он стремился лишь с теми, кто разделял его взгляды в главенстве любви среди искусства и жизненных ценностей.
Обратимся к картине «Клоун-музыкант» (1938), чтобы увидеть гармонию мира Шагала: музыкант при свете луны творит музыку, а на голове у него, как и в мыслях — прекрасная девушка и парнокопытный скакун.
Очевидная разница
Картины Пабло Пикассо для сравнения. Слева — «Голова женщины» (1952), справа — «Женщина в кресле-качалке» (1956)
Он не был ни холодным формалистом, как Пикассо, ни радикальным утопистом, как Малевич, ни исследователем подсознательных страхов, как Дали, ни абстрактным мистиком, как Кандинский. Он был рассказчиком, который использовал весь арсенал авангарда не для разрушения старого мира, а для того, чтобы воспеть вечные, простые человеческие чувства. Вероятно, именно эта человечность и искренность так полюбилась людям.
Искусство Марка Шагала отвечало на ужас не цинизмом, а пронзительными образами сострадания и хрупкой человечности, что делает его творчество особенно актуальным сегодня — в эпоху продолжающихся войн и страха перед ужасами завтрашнего дня. Общество прошло путь от восприятия его как «странного провинциала» до признания в нём мастера, совершившего тихую, но устойчивую революцию в живописи.
На картине «Синий воздух» (1937) мы видим, как незыблемый покой романтической пары возвышается над домами и обыденностью: деревянные жилища могут быть как угодно покошены в стороны, но в этом мраке синего воздуха расцветают и любовь, и творчество.
Структура исследования выстроена вокруг последовательного анализа творческого пути художника — от ранних, ещё не оценённых по достоинству работ и деревенских зарисовок к зрелым шедеврам, смыслы которых продолжают вызывать дискуссии среди зрителей и критиков. Основу исследования составляет визуальный анализ ключевых произведений, изучение биографических материалов для выявления связи между жизнью и художественными высказываниями, а также работа с критикой и искусствоведческими трудами для понимания эволюции восприятия его творчества.
От реалистичного отображения объектов до мастерства изложения собственной философии кистью
Творчество Марка Шагала сквозь года. Слева — «Вид из окна. Витебск» (начало ХХ века), справа — «Крестьяне у колодца» (1981)
Гипотеза состоит в том, что Шагал мастерски сочетал приёмы разных авангардных течений, но подчинял их своей цели. Он использовал мягкую деформацию и геометризацию форм (влияние кубизма), населял художественный мир устойчивыми, повторяющимися символами (влюблённая пара, парящая над городом; деревенский скот), намеренно отказывался от классической линейной перспективы, создавая многомерное, «духовное» пространство, а также разрешал себе вольности в цветовой палитре. Его творческий принцип, который можно сформулировать как «что чувствую, то и изображаю», утверждает доминирование интуиции и эмоций над рациональными схемами и правилами.
«Витебский» период Шагала
«Витебский» период Шагала — время становления, поисков и бедности, когда он создавал свой уникальный мир, еще не понятый широкой публикой. В этих работах чувствуется ученичество, поиск своего стиля, смешение влияний.
В 1906 году появляется картина «Старушка с клубком» — одна из самых первых известных работ Марка Шагала. Перед нами — классическая ученическая проба кисти, выполненная в духе реализма.
Здесь еще нет и намека на будущие полеты; есть лишь погруженная в себя пожилая женщина, олицетворяющая скромность (приопущенная голова) и теплоту души (тёплая палитра, мягкие мазки, дух ностальгии и прошлого).
«Покойник (Смерть)» (1908) Марк Шагал
Начало пути художника отмечено сильным влиянием символизма и экспрессионизма, что ярко проявилось в мрачной работе «Покойник (Смерть)» (1908). Здесь Шагал использует грубые формы, искаженную перспективу и сумрачный колорит, чтобы передать эмоциональную напряженность деревенского быта.
«Девушка на диване» (1907) Марк Шагал
Уже через год, в «Девушке на диване» (1907), Шагал смело заявляет о своих амбициях. Он оставляет реализм и окунается в стихию постимпрессионизма. Теплые, насыщенные цвета и обобщенные формы выдают влияние Гогена. Для Витебска это был вызов, смелый эксперимент, но для большого искусства — лишь робкий шаг в сторону Парижа.
Слева — «Вид из окна. Витебск» (1908), справа — «Семья» («Материнство)» (1909) Марк Шагал
Следующий шаг — решительный разрыв с привычной перспективой. На картине «Вид из окна. Витебск» (1908) художник смотрит на родной город не глазами обывателя, а взглядом примитивиста и фовиста. Дома выгибаются, небо полыхает неестественным цветом. Такой Витебск казался современникам искаженным и «неправильным», но для Шагала это был единственно возможный — его Витебск.
К 1909 году его интерес смещается с пейзажа на вечные человеческие архетипы. «Семья» («Материнство») — это уже не бытовая зарисовка, а мощный символ, воплощенный в лаконичных, монументальных формах примитивизма. Эта работа лишена сентиментальности; она — о самой сути жизни, и именно своей суровой простотой смущала зрителей и не могла найти свою аудиторию.
Слева — «Моя невеста в чёрных перчатках» (1909), справа — «Свадьба» (1910) Марк Шагал
Вскоре палитра работ начинает светлеть, а стиль — усложняться. В работе «Моя невеста в чёрных перчатках» уже чувствуется связь с постимпрессионизмом, проявляющаяся в плотных, осязаемых мазках и четком контуре фигуры. Эта работа демонстрирует переход от мрачного символизма к более личному и лиричному взгляду на мир. Этот новый подход находит развитие в многофигурной композиции «Свадьба», где интенсивные, локальные цвета отсылают к фовизму, а угловатые, наивные фигуры — к нарождающемуся примитивизму, который станет важной частью его стиля.
Период формирования уникального стиля — собственного «шагаловского» языка
Когда Марк Шагал переехал в Париж, он оказался чужаком вдвойне: провинциал в столице искусства и художник, чьи работы казались столичной публике непонятными. Он продолжал писать свои деревенские сюжеты, при этом нарушая правила главного художественного течения того времени — кубизма. Изображения деревенских построек и скота не восхищали возвышенных созерцателей, казались неотёсанными и наивными. Но то был необходимый манифест творческой свободы, и Шагал с достоинством прошёл этот непростой период отворачивающихся взглядов.
Слева — «Модель» (1910), справа — «Женщина с букетом» (1910) Марк Шагал
«Модель» и «Женщина с букетом» будто ведут между собой диалог. В первой Шагал, подобно фовисту, исследует обнаженное тело через энергичные, грубоватые мазки. Во второй он идёт дальше, превращая модель в яркий, почти языческий символ, где женщина и цветы сливаются в единый цветущий образ.
Удар по французской эстетике
Настоящим ударом по эстетическим чувствам современников стал «Мясник» (1910). Это чистый экспрессионизм, шокирующий своей откровенностью. Алые пятна крови, грубые формы — Шагал не просто изображает сцену из жизни, а с мощью и прямолинейностью говорит о неразделимости жизни и смерти — такая правда была обществу не по вкусу.
На картине подобного рода и привычный козлик уже не даёт ощущения безопасности: смотрящий наоборот переживает, как бы герой прошлых сюжетов не оказался следующим на разделочном столе. А вот крыса, по-видимому, ничего не боится, раз держится так близко к звериному палачу.
«Мужчина за столом» (1911) Марк Шагал
Картина «Мужчина за столом» показывает, как Марк Шагал примеряет на себя маску кубиста. Он добросовестно дробит форму на геометрические плоскости, изучая структуру мира. Со стороны это могло показаться следованием парижской моде, работой талантливого, но пока не нашедшего себя новичка среди изменившегося окружения.
«Я и деревня» (1911) Марк Шагал
В своей работе «Я и деревня» (1911) Шагал продолжает увлечение кубизмом, но полностью отвергает его холодный анализ. Вместо разбора натуры он создает целостный, лиричный образ памяти, где лицо человека и морда коровы связаны в едином пространстве сновидения. Это было не просто нарушение правил — это была их переработка для сугубо личных, ностальгических целей. Подобное поведение можно было бы назвать дерзким, но Шагал ни с кем не намеревался спорить, а просто продолжал творить.
Смысловые чертоги и нагромождения геометрии
Слева — «Посвящение моей невесте» (1911), справа — «Отец» (1911) Марк Шагал
Вызов художественного контекста того времени достигает апогея в картине «Посвящение моей невесте» (1911), где Шагал окончательно порывает с логикой. Он сталкивает мир витебского быта с парижской чувственностью, создавая хаотичную, против всех правил, автобиографичную притчу. Летающая корова, перевернутые дома и двойной портрет — всё это смешивает примитивизм с кубизмом в повествовании, которое столичной публике всё ещё не приходилось по вкусу.
Вслед за этим взрывом фантазии Шагал создает работу совершенно иного, камерного звучания — «Отец» (1911). Если «Посвящение» было криком цвета и движения, то здесь царит сосредоточенное, почти суровое молчание. Художник снова обращается к кубистическим приемам, но теперь они служат не для создания сложных пространственных головоломок, а для проникновения в саму суть человеческой судьбы. Он дробит фигуру отца на геометрические плоскости — не для того, чтобы разобрать ее на части, а чтобы показать груз прожитых лет, слой за слоем, слове годовые кольца на срезе дерева.
Очередной вызов аудитории
«Рождение» (1911) Марк Шагал
Детали в «Рождение» (1911) Марк Шагал
Картиной «Рождение» (1911) Шагал в очередной раз приводит уточнённое парижское общество в шок. Если кровь на топоре была достаточно завуалированной жестокостью, то здесь сцена не только максимально прямолинейная, так ещё и интимная. Марк Шагал игнорирует не только академические каноны, но и правила современных ему авангардных течений. Подобные сюжеты с каждой новой картиной разрушают устоявшиеся правила, а ведь художник упрям, и вдохновение на подобные работы может всплыть ещё не раз.
Персонажи — мать, ребенок, повитуха — напоминают скорее деревенских идолов, чем героев высокого искусства. Для столичной публики, увлеченной формальными экспериментами, такой искренний и «неотрефлексированный» рассказ о рождении казался провинциальным и нелепым.
Париж и Витебск объединяются в художественной философии Шагала
Работы Марка Шагала. Слева — «Скрипач» (1912-1913), справа — «Автопортрет с семью пальцами» (1912-1913)
А ещё… случается дебют парящей фигуры
В картине «Скрипач» (1912-1913) художник окончательно освобождается от следования канонам и создает свой знаковый мотив — парящую над реальностью фигуру. В сложной автобиографичной работе «Автопортрет с семью пальцами» (1912-1913), он соединяет в одном пространстве виды Парижа и Витебска. Розочка на пиджаке и выглядывающий из картины на холсте козёл символизируют его преданность «витебским» сюжетам, а переработанная геометрия — прямое следствие парижских наук в рисовании.
Иррациональное в художественном, неправильное в привычном
Слева — «Голгофа» (1911), справа — «Зелёный осёл» (1911) Марк Шагал
Даже обращаясь к вечным темам, как в работе «Голгофа» (1912), Шагал игнорирует каноны иконографии, создавая образ, который был чужд и академистам, и ортодоксальным авангардистам. Со стороны так и не поняли бы, кому он хотел угодить этой картиной.
Удивительно, что почва для этой мощной аллегории была подготовлена работой «Зелёный осёл» (1911). В этой картине Шагал впервые позволяет цвету полностью оторваться от натуры и зазвучать в полную силу, как голосу внутреннего ощущения. Ядовито-зеленый цвет животного превращает привычный деревенский мотив в тревожный миф, а женщина на фоне подчёркивает нетипичность происходящего. При первом взгляде на картину чувствуется заложенная атмосфера: «Что-то здесь не так».
«Продавец газет» (1914) Марк Шагал
Изображая городскую жизнь на картине «Продавец газет» (1914), Шагал остается верен себе. Сюжет формально городской, но взгляд — глубоко деревенский, что и делало эти картины столь неинтересными для современников, которым всё деревенское было чуждо и тоскливо.
Сквозь стили и сюжеты: признание публикой
В этот период Шагал достиг творческой зрелости, синтезировав свои ранние поиски в универсальный художественный язык. Он научился пропускать реальные сюжеты сквозь призму личного мифа, а современные стили — сквозь магию воспоминаний, создавая работы, которые, оставаясь глубоко личными, стали понятны и интересны широкой публике.
Рождение парящего поцелуя
«День рождения» (1915) Марк Шагал
Отправной точкой стала картина «День рождения» (1915), где Шагал впервые с такой полнотой воплотил свой творческий принцип. Он пропускает обыденный визит к возлюбленной сквозь магию сильного чувства, рождая универсальный символ любви — парящий поцелуй. Этот образ, существующий на границе реальности и мечты, становится языком, понятным без перевода.
Одна из самых известнейших работ
«Над городом» (1914–1918) Марк Шагал
Развивая эту метафору, в работе «Над городом» (1914–1918) художник выводит её на новый масштабный уровень. Узнаваемые крыши Витебска отражают всё земное и пошлое (прямо как человек в левом углу картины), в то время как парящие фигуры — нечто выличественое и возвышенное, духовное и вдохновляющее, но доступное каждому. Да, даже сельчанам из Витебска.
Картина «Прогулка» (1917–1918) — геометризм окружения и заземлённое представление о влюблённой паре: один твёрдо стоит на земле, а вторая — мечтательная и романтичная, у неё ног-то не видно, словно она была создана парить в небе как птица; дополняют воздушный образ витки внизу платья, напоминающие роскошные перья. Узорчатые кусты и цветы повествуют о празднике жизни и неиссякаемом оптимизме Шагала.
«Белое распятие» (1938) Марк Шагал
В «Белом распятии» (1938) Шагал достигает вершины драматизма, сплавляя библейский сюжет с языком современного экспрессионизма. Его фирменные символы — скрипач, пылающие дома — превращаются в мощные архетипы.
Витражное искусство
Слева — витраж Марка Шагала в церкви Тудли (1967), справа — работа Марка Шагала над витражами собора Святого Стефана в Меце, Франция. 1960 г. Фотография. Лумис Дин
Очень любопытно рассмотреть витражи на творческом пути самобытного гения. Многие из них были сделаны на заказ для церкви Всех Святых в английской деревне Тудли. Первая работа была сделана в 1967 году, что с головой захватило внимание художника. Свой витражный стиль он нашёл в двух вещах: в доступности для зрителя (витражи располагались на уровне глаз) и в детальности работы; есть свидетельства, что Шагал оставлял на витражах отпечатки пальцев, царапины и отметины вплоть до завершения объекта, а кто-то считает, что и после.
Вероучение хасидов утверждает: путь к добродетельной искре, горящей в сердце всего живого, лежит через любовь. Именно раскрывая собственное сердце, человек способен приблизиться к слиянию с божественной сущностью. Именно эта близость мировоззрений подкрепила личную философию Марка Шагала и позволила со всей страстью подойти к заказу, поскольку любовь всегда являлась центром его творчества.
Сравнения с творчеством других гениев-современников
«Авиньонские девицы» (1907) Пабло Пикассо
Для наглядной демонстрации фундаментальной разницы между Пикассо и Шагалом лучше всего подходят две их знаковые работы, созданные примерно в одно время (рубеж 1910-1920-х годов), когда оба художника были в авангарде художественного процесса.
Лучшими кандидатами являются «Авиньонские девицы» Пабло Пикассо (1907) и «Над городом» Марка Шагала (1918) по ряду причин. Начнём с того, что «Авиньонские девицы» это очень показательная работа Пикассо, настоящий манифест — он разбивает женские тела на острые, геометрические плоскости, словно рассматривает их под множеством углов одновременно. Картина не вызывает теплых чувств. Она шокирует, заставляет думать, но не чувствовать. Очень хирургический творческий порыв, который обращён не на эмпатию и взывание к чувствам, а к дизайну и инженерии частей картины, словно механизма. Будет ли здесь место тёплым ностальгическим чувствам или эмоциям окрылённости и невесомости от происходящего? Вопрос риторический.
А теперь обратим внимание на картину Марка Шагала «Над городом» (1918). Здесь гравитация отменена не по законам геометрии, а по законам любви. Полет — это метафора окрыляющего чувства, и он не является формой визуального эксперимента; Шагалу всё равно, были ли полёты до него и приживутся ли после него, он показывает то, что чувствует. На картине присутствует сам Шагал и его жена Белла, что не может не отражать личное и сокровенное отношение автора к сюжету картины.
Другим примером могут послужить работы «Я и деревня» Марка Шагала и «Красный квадрат» Казимира Малевича
В работе «Я и деревня» Шагал, используя язык кубизма с его геометрическим дроблением форм и яркую фовистскую палитру, остается прежде всего рассказчиком. Он создает сложный, многослойный образ, сплетающий человека, животное и родной дом в единый поэтичный миф. Его искусство, даже используя авангардные приемы, всегда обращено к личным переживаниям, памяти и человеческим чувствам. Это не разрушение старого искусства, а его преображение через призму личного опыта.
Совершенно иной путь избирает Малевич. Его «Красный квадрат» (1915) — это радикальный разрыв не только с академической традицией, но и с предметным миром вообще. Это манифест, провозглашающий переход к чистым формам и философским категориям. Искусство для Малевича становится не способом отражения реальности, а инструментом создания новой, основанной на фундаментальных геометрических принципах.
Несмотря на общее стремление к новаторству, их творческие пути кардинально разошлись, что особенно ярко видно при сравнении данных работ
Таким образом, оба художника бунтовали против условностей, но если Шагал оставался поэтом, наполнявшим авангардные формы человеческим теплом и личными историями, то Малевич стал его философом, видевшим в искусстве путь к абсолютным, абстрактным истинам. Их диалог показывает, насколько многогранным был русский авангард, объединяя в себе, казалось бы, несовместимые стремления — к лирической искренности и к радикальному интеллектуализму.
Великим визионером в области в истории искусства, таким же, как и Марк Шагал, является Винсент Ван Гог. Вместе они обладали уникальной способностью преображать реальность через эмоциональное восприятие. Сравнение картин «Звёздная ночь» Ван Гога и «Часы с синим крылом» Шагала позволяет увидеть, как по-разному может проявляться этот дар.
«Звёздная ночь» (1889) Винсент Ван Гог
В картине «Звёздная ночь» Ван Гог использует буйные, вихревые мазки и интенсивные цвета, чтобы выразить внутреннюю драму. Его кипарисы вздымаются к небу подобно языкам пламени, а звезды и облака закручиваются в космическом вихре. Обычно спокойная и безобоблачная ночь, где видны звёзды и нет туч, начинает искриться, мерцать, противиться спокойствию ночного городка.
Это пейзаж-откровение, где внешний мир становится прямым отражением душевного состояния художника.
У Марка Шагала мы рассмотрим тоже ночную картину — «Часы с синим крылом» (1949). Поначалу можно и не заметить всё то богатство образов, что скрыто за силуэтами и впечатано в элементы изображения, но эту работу стоит рассмотреть подольше. Парящие часы олицетворяют быстротечность времени, оно буквально «улетает» — пока влюблённые ценят час уединения, где-то по морозной земле шагает старик, чьи минуты в любой день могут оказаться последними. Курица в небе, как и цветы посреди снежной зимы, придают картинам Шагала оптимизм. Даже после долгой зимы наступит весна, снова по земле забегают куры и жизнь возродится. А пока что, об остановке времени могут мечтать лишь окрылённые поцелуем, не будем им мешать.
Оба мастера создают свои вселенные, где эмоции преобладают над реалистичностью. Однако если Ван Гог преображает существующий мир через энергию мазка и цвета, то Шагал конструирует мир чистой поэзии, где предметы обретают душу и подчиняются законам сновидений. Ван Гог показывает нам природу, пропущенную через призму обостренного чувства, а Шагал — одушевленную реальность, где время может остановиться, обретая крылья. Их диалог демонстрирует, как искусство может говорить на языке чувств, балансируя между эмоциональным преображением видимого мира и созданием волшебных метафор.
Заключение
Так, из причудливого сплава, казалось бы, несовместимых стилей — структурной аналитики, дикой палитры и детской веры в чудо — Шагал создал свой единственный и неповторимый мир. Его искусство, выросшее из корней сельских сюжетов, сумело заговорить на языке, который понимает вся планета, доказывая, что подлинная магия рождается на стыках направлений, и главное — следовать сердцу и интуиции, а не трендам.
Апчинская, Н. В. Марк Шагал. Портрет художника / Н. В. Апчинская. — Москва: Искусство, 1995. — 350 с.
Безменова, К. В. Марк Шагал и Парижская школа: диалог и различие / К. В. Безменова. — Санкт-Петербург: Дмитрий Буланин, 2010. — 280 с.
Бенуа, А. Н. Художественные письма. Статьи о современном искусстве / А. Н. Бенуа. — Москва: Захаров, 2004. — 450 с.
Вальтер, И.-Ф. Марк Шагал / И.-Ф. Вальтер. — Москва: Арт-Родник, 2005. — 96 с.
Вокруг Шагала: каталог выставки / сост. А. И. Рожин. — Москва: Третьяковская галерея, 2013. — 200 с.
Гугнин, А. А. Поэтика и метафоры Марка Шагала / А. А. Гугнин. — Москва: Новое литературное обозрение, 2012. — 320 с.
Каменский, А. А. Романтический монтаж: Творчество Марка Шагала в контексте европейского авангарда / А. А. Каменский. — Москва: Советский художник, 1989. — 270 с.
Мак-Нил, Д. Шагал и русские авангардисты: Сравнительный анализ / Д. Мак-Нил. — Санкт-Петербург: Академический проект, 2007. — 240 с.
Марк Шагал. К 125-летию со дня рождения: сборник статей / отв. ред. Л. Ю. Гервер. — Москва: Наука, 2012. — 450 с.
Мишина, Г. В. «Небесный Витебск» Марка Шагала: миф и реальность / Г. В. Мишина. — Витебск: Витебская областная типография, 2011. — 180 с.
Петров-Водкин, К. С. Пространство Эвклида. Автобиографическая повесть / К. С. Петров-Водкин. — Ленинград: Искусство, 1982. — 340 с.
Подоксик, А. С. Марк Шагал: от витебских улиц до парижских бульваров / А. С. Подоксик. — Москва: Искусство, 1999. — 410 с.
Сарабьянов, Д. В. Русская живопись конца XIX — начала XX века / Д. В. Сарабьянов. — Москва: Искусство, 2001. — 280 с.
Смит, Р. Шагал: Живопись как поэзия / Р. Смит. — Москва: Текст, 2017. — 220 с.
Федотова, Е. Д. Марк Шагал. Художественная антропология / Е. Д. Федотова. — Москва: БуксМАрт, 2019. — 380 с.
Шагал, М. З. Моя жизнь / М. З. Шагал. — Москва: Эксмо, 2009. — 190 с.
Шагал, М. З. Автопортрет с семью пальцами [Электронный ресурс] / Марк Шагал. — 1912-1913. — 1 файл: цв. — URL: https://artchive.ru (дата обращения: 19.11.2025).
Шагал, М. З. Белое распятие [Электронный ресурс] / Марк Шагал. — 1938. — 1 файл: цв. — URL: https://artchive.ru (дата обращения: 19.11.2025).
Шагал, М. З. Рождение [Электронный ресурс] / Марк Шагал. — 1911. — 1 файл: цв. — URL: https://artchive.ru (дата обращения: 19.11.2025).
Шагал, М. З. Голгофа [Электронный ресурс] / Марк Шагал. — 1912. — 1 файл: цв. — URL: https://artchive.ru (дата обращения: 19.11.2025).
Пикассо, П. Голова женщины [Электронный ресурс] / Пабло Пикассо. — 1952. — 1 файл: цв. — URL: https://artchive.ru (дата обращения: 19.11.2025).
Шагал, М. З. Девушка на диване [Электронный ресурс] / Марк Шагал. — 1907. — 1 файл: цв. — URL: https://artchive.ru (дата обращения: 19.11.2025).
Шагал, М. З. День рождения [Электронный ресурс] / Марк Шагал. — 1915. — 1 файл: цв. — URL: https://artchive.ru (дата обращения: 19.11.2025).
Пикассо, П. Женщина в кресле-качалке [Электронный ресурс] / Пабло Пикассо. — 1956. — 1 файл: цв. — URL: https://artchive.ru (дата обращения: 19.11.2025).
Шагал, М. З. Женщина с букетом [Электронный ресурс] / Марк Шагал. — 1910. — 1 файл: цв. — URL: https://artchive.ru (дата обращения: 19.11.2025).
Шагал, М. З. Звездная ночь [Электронный ресурс] / Винсент Ван Гог. — 1889. — 1 файл: цв. — URL: https://artchive.ru (дата обращения: 19.11.2025).
Шагал, М. З. Зеленый осел [Электронный ресурс] / Марк Шагал. — 1911. — 1 файл: цв. — URL: https://artchive.ru (дата обращения: 19.11.2025).
Шагал, М. З. Клоун-музыкант [Электронный ресурс] / Марк Шагал. — 1938. — 1 файл: цв. — URL: https://artchive.ru (дата обращения: 19.11.2025).
Шагал, М. З. Красный квадрат [Электронный ресурс] / Казимир Малевич. — 1915. — 1 файл: цв. — URL: https://artchive.ru (дата обращения: 19.11.2025).
Шагал, М. З. Крестьяне у колодца [Электронный ресурс] / Марк Шагал. — 1981. — 1 файл: цв. — URL: https://artchive.ru (дата обращения: 19.11.2025).
Шагал, М. З. Модель [Электронный ресурс] / Марк Шагал. — 1910. — 1 файл: цв. — URL: https://artchive.ru (дата обращения: 19.11.2025).
Шагал, М. З. Мужчина за столом [Электронный ресурс] / Марк Шагал. — 1911. — 1 файл: цв. — URL: https://artchive.ru (дата обращения: 19.11.2025).
Шагал, М. З. Мясник [Электронный ресурс] / Марк Шагал. — 1910. — 1 файл: цв. — URL: https://artchive.ru (дата обращения: 19.11.2025).
Шагал, М. З. Моя невеста в черных перчатках [Электронный ресурс] / Марк Шагал. — 1909. — 1 файл: цв. — URL: https://artchive.ru (дата обращения: 19.11.2025).
Шагал, М. З. Над городом [Электронный ресурс] / Марк Шагал. — 1914-1918. — 1 файл: цв. — URL: https://artchive.ru (дата обращения: 19.11.2025).
Шагал, М. З. Отец [Электронный ресурс] / Марк Шагал. — 1911. — 1 файл: цв. — URL: https://artchive.ru (дата обращения: 19.11.2025).
Шагал, М. З. Покойник (Смерть) [Электронный ресурс] / Марк Шагал. — 1908. — 1 файл: цв. — URL: https://artchive.ru (дата обращения: 19.11.2025).
Шагал, М. З. Посвящение моей невесте [Электронный ресурс] / Марк Шагал. — 1911. — 1 файл: цв. — URL: https://artchive.ru (дата обращения: 19.11.2025).
Шагал, М. З. Продавец газет [Электронный ресурс] / Марк Шагал. — 1914. — 1 файл: цв. — URL: https://artchive.ru (дата обращения: 19.11.2025).
Шагал, М. З. Свадьба [Электронный ресурс] / Марк Шагал. — 1910. — 1 файл: цв. — URL: https://artchive.ru (дата обращения: 19.11.2025).
Шагал, М. З. Семья (Материнство) [Электронный ресурс] / Марк Шагал. — 1909. — 1 файл: цв. — URL: https://artchive.ru (дата обращения: 19.11.2025).
Шагал, М. З. Синий воздух [Электронный ресурс] / Марк Шагал. — 1937. — 1 файл: цв. — URL: https://artchive.ru (дата обращения: 19.11.2025).
Шагал, М. З. Скрипач [Электронный ресурс] / Марк Шагал. — 1912-1913. — 1 файл: цв. — URL: https://artchive.ru (дата обращения: 19.11.2025).
Шагал, М. З. Старушка с клубком [Электронный ресурс] / Марк Шагал. — 1906. — 1 файл: цв. — URL: https://artchive.ru (дата обращения: 19.11.2025).
Пикассо, П. Авиньонские девицы [Электронный ресурс] / Пабло Пикассо. — 1907. — 1 файл: цв. — URL: https://artchive.ru (дата обращения: 19.11.2025).
Шагал, М. З. Вид из окна. Витебск [Электронный ресурс] / Марк Шагал. — 1908. — 1 файл: цв. — URL: https://artchive.ru (дата обращения: 19.11.2025).
Шагал, М. З. Часы с синим крылом [Электронный ресурс] / Марк Шагал. — 1949. — 1 файл: цв. — URL: https://artchive.ru (дата обращения: 19.11.2025).
Дин, Л. Работа Марка Шагала над витражами собора Святого Стефана в Меце, Франция [Электронный ресурс] / Лумис Дин; фот. Л. Дин. — 1960. — 1 файл: ч.-б. — URL: https://artchive.ru (дата обращения: 19.11.2025).
Шагал, М. З. Я и деревня [Электронный ресурс] / Марк Шагал. — 1911. — 1 файл: цв. — URL: https://artchive.ru (дата обращения: 19.11.2025).
