Человек как материал: архитектурная утопия NEW
Архитектурная мастерская «NEW». Архитектор Георгий Костров о подходе, утопии и недостижимом идеале — мотивационное письмо, подготовленное в формате интервью.
«Я хочу, чтобы здание меняло не только маршрут, но и состояние. Чтобы человек входил один, а выходил чуть другим. Наивно? Конечно. Но это и есть моя архитектурная утопия: думать о пространстве как о системе мягкой перепрошивки.»
О бюро NEW и точке зрения
Н: — Расскажите, что такое бюро NEW. Почему именно такое название?
Георгий: — Потому что «Старое и Проверенное» уже занято. NEW — не акроним, не «Новая Эстетика Вдохновения» и не «Next Emotional Wave». Просто NEW, потому что все остальное надоело. Для меня архитектура — это аттракцион. Главное — эксперимент: посмотреть, что будет, если сделать не так, как принято. Если это уже кто-то делал — мне не интересно. Если никто не делал — значит, стоит попробовать.
Архитектура как аттракцион
Н: — Вы говорите, что архитектура — это аттракцион. Как это понимать?
Георгий: — Аттракцион- это пространство, которое заставляет почувствовать что-то сильнее, чем в обычной жизни: страх, восторг, дезориентацию, азарт. Архитектура должна работать так же. Если после входа в здание ты чувствуешь то же самое, что и до — это уже не архитектура, а просто недвижимость. Аттракцион — не обязательно про веселье. Это про эмоциональное вовлечение и характер пространства. Архитектура для меня — это в первую очередь эксперимент над человеком и его эмоциями.
«Архитектура для меня — это в первую очередь эксперимент над человеком и его эмоциями.»
БЛАГОУСТРОЙСТВО ТЕРРИТОРИИ КУРСКОГО ВОКЗАЛА
Что такое идеальное пространство
Н: — Как вы понимаете идеальное пространство?
Георгий: — Это пространство, которое невозможно объяснить, только пережить. То, где человек забывает, кем он «должен» быть, и на секунду становится тем, кто он есть. Идеал не в симметрии, материале или пропорциях. Идеал — в эмоции, которую невозможно заранее просчитать. Идеальное пространство — это когда человек выходит оттуда немного другим, чем вошел. Для меня идеал — это состояние, в котором человек чувствует себя живым. Не удобным, не успешным, не «как надо», а живым — со своими сомнениями и противоречиями.
Человек как материал
Н: — У вас есть любимый материал?
Георгий: — Человек.
Н: — Почему вы называете человека материалом?
Георгий: — Потому что реагирует именно он. Не стена, не стул и не крыша. Человек делает здание настоящим: своим телом, голосом, выбором свернуть налево, а не направо. По сути, я проектирую не стены, а поведение.
ЖИЛОЙ ДОМ В ЛЕСУ В Г.СОЧИ
Комфорт как анестезия
Н: — Насколько для вас важен комфорт?
Георгий: — Честно? Только как симптом. Комфорт может быть наркотиком: он делает среду незаметной. А мне важно, чтобы пространство ощущалось. Иногда даже слишком. Комфорт — это форма анестезии. Если тебе везде «нормально», ты просто перестаешь что-либо чувствовать. В этот момент архитектура теряет смысл — можно жить и в коробке из-под холодильника.
ИНТЕРЬЕРЫ КУРСКОГО ВОКЗАЛА
Неудобство как приём
Н: — Вы сознательно допускаете неудобство в пространстве?
Георгий: — Иногда — да. Удобно не всегда значит правильно. Небольшое «не так» заставляет человека проснуться. Лестница с шагом, который не совпадает с телом, и вдруг ты ощущаешь пространство острее, чем хотел. Человек говорит, что хочет жить в гармонии, но живым он себя чувствует именно в конфликте.
Архитектура и эмоции
Н: — Можно ли сказать, что вы напрямую работаете с эмоциями?
Георгий: — Да, иначе это все бессмысленно. Если здание не вызывает никаких эмоций, это фон, а не архитектура. Форма не обязана нравиться, она должна заставлять чувствовать. Страх, любопытство, узнавание, беспокойство, тепло — годится все, кроме равнодушия. Невозможно спроектировать эмоцию напрямую, но можно спроектировать пространство, в котором она родится. Если человек что-то почувствовал — даже раздражение или тревогу — значит, архитектура случилась.
SKYNEST — ДОМ-ГНЕЗДО ДЛЯ ЭКОТУРИЗМА В ЮЖНОЙ АФРИКЕ
Утопия управления человеком
Н: — Звучит почти как психотерапия. Вы действительно хотите управлять человеком через архитектуру?
Георгий: — Да. Я хочу, чтобы здание меняло не только маршрут, но и состояние. Чтобы человек входил один, а выходил чуть другим. Наивно? Конечно. Но это и есть моя архитектурная утопия: думать о пространстве как о системе мягкой перепрошивки.
Н: — То есть ваша утопия — это управление поведением?
Георгий: — Для меня утопия — это не летающие города. Это точка, в которой пространство влияет на человека настолько, что он пересобирает себя. Сбивает с привычного сценария, напоминает, что он — не только функция, но и чувство. Я не хочу, чтобы он просто ходил по маршруту. Я хочу, чтобы он хотя бы на секунду задумался, зачем он идет. Я никогда не построю здание, которое преобразует человека целиком. Но я могу спроектировать сомнение, сбой, вопрос.
NEW как лаборатория
Н: — Что сегодня представляет собой бюро NEW?
Георгий: — NEW — это не просто бюро. Это лаборатория, где мы тестируем, насколько далеко можно зайти, не убив человека, но встряхнув его. Если человек выходит из нашего здания равнодушным — проект провален. Когда он спорит с архитектурой, злится, восторгается — в этот момент он живет честно, без масок и автоматических жестов. Равнодушие — единственный настоящий провал. Если всем «ок» вы сделали не архитектуру, а консенсус.
«NEW — это не просто бюро. Это лаборатория, где мы тестируем, насколько далеко можно зайти, не убив человека, но встряхнув его.»
Чеховский рынок как эксперимент
Н: — Пример живого эксперимента — ваш Чеховский рынок в Казани. Что вы там проверяли?
Георгий: — Мы взяли привычный сценарий: рынок как просто «коробку для торговли». И сломали его. Внутри мы сжали кусок города: многоуровневые гастро-улочки, переходы, точки обзора, смешение функций — еда, общение, события. Амфитеатр в центре — это уже не про «купил и ушел», а про «остался и понаблюдал за другими». Это не просто рынок, а управляемый эксперимент: где человек ускоряется, где зависает, где садится, где вместо «быстро купить помидоры» вдруг остается на час. Если он начал вести себя не только как «покупатель», а как участник жизни места — значит, утопия на этот раз сработала как рабочий инструмент.
РЕКОНСТРУКЦИЯ ЧЕХОВСКОГО РЫНКА. СХЕМЫ
РЕКОНСТРУКЦИЯ ЧЕХОВСКОГО РЫНКА
