Мы застряли в ностальгии?
Чрезмерная ностальгия вредит вашему здоровью.
Ностальгия — часто обсуждаемый феномен нашей эпохи. Люди всю свою историю вспоминали о прошлом, горевали по утраченному детству, но не в том масштабе, к которому пришла современная массовая культура. Сейчас появляется всё меньше произведений, изобретающих будущее, и всё больше ремейков, застревающих в прошлом. Откуда пошёл этот тренд?
(Пост)современность
Постмодернизм, то есть буквально «то, что после современности» — одна из описательных моделей современности. Он ассоциируется с иронией, ремейками, ремиксами и бесконечными цитатами.
Философ Фредерик Джеймисон использует термин «постмодернизм» как средство описания культурной логики позднего капитализма, то есть последних десятилетий, когда большая часть мира образовала глобальный рынок производства и потребления. Товаром стало всё — в том числе люди и искусство.
Другой современный философ, Фрэнсис Фукяма, объявил наше время концом истории. Поздний капитализм он назвал лучшим из возможных форм организации человеческой жизни, которая решила все наши проблемы. Оба философа расходятся в оценке логики производства, но оба сходятся в том, что прошлое мыслится сейчас как нечто законченное.
Поскольку же история завершилась, то и никакого нового будущего у человечества быть не может. Двигаться дальше попросту некуда.
Марк Фишер
Такое же чувство прослеживается и в современной массовой культуре. Из года в год количество ремейков и ребутов увеличивается, полнометражное кино превращается в бесконечные сериальные франшизы, а ничего нового будто бы вовсе не появляется. Кажется, у нас очень много фильмов о 80-х в США и о 90-х в России, но гораздо меньше — о сегодняшнем.
Придумать что-то новое, какой-то альтернативный мир, лишённый наших проблем, кажется невозможным. Как говорил Марк Фишер: «Проще представить конец света, чем конец капитализма».
Почему же раньше, буквально несколько десятилетий назад, придумывали, писали и снимали что-то новое, а нам остаётся только вспоминать о том золотом веке?
Пруст
Один из самых влиятельных писателей XX века, Марсель Пруст, посвятил жизнь написанию семитомного романа, герой которого вспоминает прошлое. «В поисках утраченного времени» — история о становлении писателя, который долгое время возвращается в детство, отрочество, юность и зрелость, чтобы собрать их в цельную картину жизни; в путь, который, хоть и был полон сомнений, вёл его к призванию.
«Феномен Пруста» — название эффекта, описывающего погружение человека в воспоминания через ассоциации через запахи, вкусы и звуки. Знаменитая мадленка стала его символом — в романе герой проваливается в долгое путешествие по своей памяти, потому что вкус этого печенья напомнил ему о детстве.
Валентен Луи Жорж Эжен Марсель Пруст
Но не проделывают ли с нами то же самое известные фильмы и книги? Что мы чувствуем, когда видим знакомые с детства образы — скажем, персонажей из «Звёздных войн»? А когда в новой песне мы узнаём звуки или сэмплы, отсылающие к прошлому? Так, например, стали появляться целые жанры — vaporwave, sovietvawe и т. д. А феномен doomer music описывает целого концептуального персонажа, который только и живёт прошлым.
Но рассказывают ли нам эти фильмы о прошлом или о чём-то другом?
Массовая культура
Популярный сериал «Очень странные дела» — ремейк без оригинала. Главные герои живут в 80-е, одеваются по тогдашней моде, слушают музыку той эпохи, отсылают к популярным в то время фильмам — однако ничего от настоящих 80-х в сериале нет.
Всё, что мы сможем в нём обнаружить — набор принятых в наше время ассоциаций с 80-ми. «Очень странные дела» никак не комментируют значение этого времени или его примечательные черты. Эпоха в нём — приятная и легко считываемая декорация времени, которое важно для создателей шоу. Как люди тогда воспринимали свои проблемы? Почему они носили такие причёски и какие новости их тревожили? Как это время повлияло на следующие десятилетия и как на него повлияли предыдущие? Отсутствие этих ответов — не плохо, но для нас это маркер отношения к прошлому, как к набору цитат.
Все ремейки, фильмы и игры о прошлом или с отсылками к нему — прекрасно работающая бизнес-модель. Во-первых, люди охотнее будут платит за знакомое, особенно если оно напоминает им о беззаботном детстве. Во-вторых — если идея окупилась однажды, значит, её же можно использовать в производстве снова и при этом снизить риски от экспериментов.
Кадр из сериала «Очень странные дела»
Такая культурная логика бесконечного расширения бизнеса и перепроизводства товаров проста — нужно заработать больше, потратив меньше. Но она же приводит и к кризисам идей. Что делать, если людям надоедают уже набившие оскомину жанры? Скорее всего, вновь и вновь искать «хорошо забытое старое».
Тупиковость такой модели развития кажется очевидной. Остаётся теперь дожидаться, когда она станет ещё и приевшейся — тогда, надо полагать, ностальгия и утратит свою обманчивую сладость.
